Его дикое проклятие

Лэйра предложила умный план. Волшебница вынудила Лиаскай отделить Алсьяна-Дэра. Что могло быть очевиднее, чем вернуться к ней с наследницей и попросить ее о прощении? Никто всерьез не сомневался, что Мать способна избавить его от проклятья. А самому Аларику хватило бы и нового имени, которое никто не знает. И именно в Лиаскай находилась Мать, которая раздавала имена. Возможно, если он с величайшим смирением попросит об этом, она дарует новое и ему.

Подготовка к путешествию оживила весь замок. Аларик распоряжался, проверял, ободрял оставшиеся войска, чтобы за время его отсутствия количество перебежчиков не увеличилось. Одновременно он учился контролировать магию, чтобы соответствовать своему положению. Несмотря на все усилия, магия дарила ему лишь крошечные фрагменты, словно он заглядывал куда-то уголком глаза – и они тут же исчезали, как только он поворачивал голову. Это утомляло, но, по меньшей мере, доказывало, что он сможет освоить хотя бы некоторые заклинания.

Их всех окутывала надежда, которая не делала их задачу ни менее масштабной, ни более простой, но придавала Лэйре непоколебимую уверенность, которая передавалась и Аларику. С того дня, когда она впервые встала с постели, девушка тренировала и тело, и магию. Она ежедневно совершала пешие прогулки в окрестностях замка и приносила растения, грибы, камни или куски дерева, в которых замечала магические свойства и решала, что они смогут как-то пригодиться.

Каждый день она уходила от замка чуть дальше. Это убеждало его, что она перестает воспринимать Алсьяна-Дэра как угрозу, что она начинает видеть своеобразие этой земли, как и он сам. Удивляться ее маленьким радостям, которые его новая родина щедро бросала им под ноги. Чувствовать себя спокойно в этом Царстве, которое принимало ее так же, как оно принимало и его. Он бы даже зачерпнул руками угли – так ему хотелось, чтобы у него было больше времени удивляться этому вместе с ней.

В этой стране было на что посмотреть. Наверное, она скрывала еще больше, чем он успел увидеть. Он еще не понимал, как следует называть то чувство, которое связывало его с Алсьяна-Дэра, и, наверное, никогда не поймет. Он никогда не ощущал ничего подобного, и, возможно, в языке других стран просто не было для этого слова. Не важно, какова причина – будь то магия, чистый восторг, желание обрести дом или попросту тот факт, что в течение двенадцати лет в Кеппохе юного Аларика Колэ воспитывали как будущего правителя. Он отвечал за ту страну, чью корону носил. И эта ответственность наполняла его сердце, делала дыхание глубоким, а мысли спокойными.

Он отвечал за нее. Он был Повелителем. И хорошо, что это было так.

Иногда у него мелькала мысль, что они могли бы остаться здесь, Лэйра и он, и повторить то лето, которого они лишились столько лет назад. Иллюзия свободы и твердая уверенность: они всегда останутся вместе, что бы ни случилось. Каждый раз, когда он представлял себе это, цветочные луга вокруг полуразрушенного замка загорались множеством красок, а журчание чистых ручьев, в которых так любила плескаться Каэ, превращалось в музыку. Как будто эта страна откликалась на его навязчивую идею.

Алсьяна-Дэра нравилась мысль о том, что Лэйра может остаться здесь.

Он откинулся назад и вздохнул. Конечно, у него были сомнения, но он старался за них не цепляться. Внезапно у него возникла новая мысль. Огонь запылал ярче, и он сфокусировался на самой жаркой части пламени. Оно вдруг стало раскаленно-белым, ослепляющим, а в следующий момент в его поле зрения появились движущиеся тени. Тени превращались в очертания, а очертания – в дэмов. Он слышал голоса, кто-то выкрикивал приказы, и он приходил в движение, как и все остальные вокруг. Они шагали вперед, и стук барабана, отдававшийся в его груди, предвещал близкий бой. Он жаждал этого боя. Уже слишком давно ему нельзя было сражаться, а ведь он был рожден для битвы!

Вокруг маршировали люди. Люди, которые пытались защитить свои лица красками. Этого он не понимал, он ничего не понимал в них, этих огненных людях. Они пугали его, он хотел сражаться с ними, но почему-то это было запрещено. Сейчас запрещено, пока что, но может быть… может, уже скоро.

Аларик в ужасе очнулся.

Ему удалось! Впервые он глазами дэмов заглянул за пределы своего Царства. Он продвинулся даже глубже – ощутил эмоции дэма, услышал его мысли.

Он хотел попробовать еще раз, чтобы увидеть больше. Однако волнение было так велико, что ему больше не удавалось усидеть в кресле. Он вскочил и прошелся по комнате туда-сюда. Мысли дэма доказали: то, что он раньше мог представить лишь в страшном сне, правда.

В Кеппохе оставались дэмы.

На самом деле он всегда боялся, что это окажутся дикие дэмы, которые устроят там хаос. Или что фемаршал со своими отрядами атакует кеппоханский народ.

Но то, что он видел сейчас – и то, что можно было понять по отрывкам, фрагментам, образам, которые могли иметь и другое объяснение, – было намного хуже.

Дэмы из его видения сражались на стороне воинов Кеппоха.

Глава 37

АЛАРИК