Его дикое проклятие

Вскоре они двинулись в путь.

– Как могло это Царство настолько измениться? – Пальцы Лэйры скользнули по тыльной стороне его ладони – лишь мимолетное соприкосновение, непередаваемо нежное. Она перевела взгляд с лугов, где бирюзовые цветки сердечника усыпали темно-зеленую траву, к границе леса.

Он невольно улыбнулся:

– Действительно изменилось?

– Возможно, это просто я изменилась, – произнесла Лэйра, и эти слова сначала погасили его улыбку, а затем разбили сердце. Этого не должно было случиться. Они не имели права на поражение.

– Тебе просто кажется, – ответил он, запрещая себе думать обо всех остальных возможных изменениях, которые, возможно, предстояли Лэйре. – Это Царство было для тебя кошмарным сном, когда ты пришла сюда впервые. Теперь оно превратилось в убежище. Ты видишь ту же страну, но теперь твой взгляд чаще обращается на ее красоты, чем на опасности.

Уже скоро они достигли границы тумана, о которой рассказывал Йеро. Аларика успокоило, что паладин оказался прав: никто не мог пересечь границу в одиночку, даже он сам, пусть за последние дни его магия стала сильнее.

Пройти сквозь туман можно было только на спине Лассы. Йеро поехал первым, затем послал крупную коричневую кобылу с зашлифованными плоскими обрубками рогов назад, и Лэйра с Алариком взобрались ей на спину.

Ласса по-прежнему не скрывала, что не доверяет Аларику. Сначала она уворачивалась, так что ему с трудом удалось на нее сесть, потом попыталась укусить его и едва не задела искалеченное левое крыло. Лэйре потребовалось немало усилий, чтобы успокоить лошадь, и когда Аларик наконец уселся позади девушки на спине Лассы, она ринулась в туман таким галопом, словно хотела как можно скорее от Аларика избавиться.

Туман расступился, и они увидели северо-восточную часть Исты в Стране ненастья. Уже через несколько минут их кожа покрылась потом из-за того, что здесь царила обжигающая жара. Тащить с собой одеяла и меха, которые понадобятся им позже, – вопрос только когда? – казалось издевательской пыткой.

Эта земля была своенравной и враждебной. Она предпочитала одиночество и старалась изгнать прочь все живое. У пустошей Эшриана не было границы, вернее, она менялась день ото дня: Страна ненастья и Эшриан вечно оспаривали ее, каждый день приходя к новому соглашению.

Они шли по Стране ненастья, видели ее странные каменные фигуры, которые нарушали любые законы природы и вместо того, чтобы подниматься от земли к небу, свисали с неба к земле, не касаясь ее, а эшрианская пустыня недружелюбно приветствовала, бросая им в лицо песок.

Первые километры они непрестанно удивлялись, разглядывая качающиеся горы или скалы, похожие на живых существ.

– Выглядит, будто Мать Лиаскай здесь воплощает в камне свои наброски, – прошептала Лэйра. – Будто она здесь обдумывала, как будут выглядеть косули, птицы, ящерицы и лошади, прежде чем сотворила их из плоти и крови.

В следующее мгновение температура резко изменилась. Гнетущая жара, волны которой окатывали путников, внезапно превратилась в свою противоположность, и пришла волна ледяного холода.

– Быстро! – рявкнул Йеро. – Доставайте одеяла, надевайте теплое! Холод приходит, чтобы поприветствовать нас. Он хочет, чтобы пот замерз на нашей коже и мы превратились в ледяные статуи.

– Пожалуй, мне нравится быть Повелителем дэмов, – пробурчал Аларик, – но Повелитель драмы здесь однозначно… – Следующая ледяная волна была такой холодной, что он смолк на полуслове и перестал сомневаться в правоте Йеро. Что это порыв ветра прокатил по земле – чей-то череп? Аларик крепко прижал Лэйру, укутавшуюся шерстяным одеялом, к себе и инстинктивно окружил их обоих крыльями – до этого он постоянно держал их сложенными на спине. – Я действительно слишком часто являюсь без приглашения, но такого недружелюбного приветствия даже мне еще не доводилось испытать.

Шаг за шагом они пробивались вперед, потому что Йеро сказал, что каждая задержка лишь сильнее злит эту землю. Но насколько сильнее она еще может разозлиться? Она уже бросала им навстречу острые ледяные осколки. Лэйра прижала лицо к груди, чтобы защититься от острого ветра.

– С тобой все в порядке? – встревоженно спросил он.

– Я не хочу говорить об этом слишком громко, чтобы эта земля не услышала, – ее голос был едва слышен в реве ветра. – Но под твоими крыльями тепло, Аларик.

Он бы с радостью отогнал мысль об этом, но он был слишком занят борьбой с ненастьем, и поэтому она беспрепятственно проскользнула в его сознание: возможно, эти изорванные, испещренные шрамами крылья еще на что-то сгодятся.

* * *

Через два дня холодов пришла иссушающая жара, за часом жары последовала внезапная гроза, из-за которой дорогу затопил ревущий поток, кое-где доходивший им до пояса.

Йеро много раз напоминал Лэйре о том, чтобы она не пыталась использовать свою магию против Страны ненастья, но, когда масса воды едва не унесла их с собой, Лэйра наплевала на все предупреждения и ответила ей со всей силой, на которую была способна. Гнев пылал в ее зеленых глазах, когда она магией отвела водяной поток и прекратила сам ливень.