Экономика творчества в XXI веке. Как писателям, художникам, музыкантам и другим творцам зарабатывать на жизнь в век цифровых технологий

В 2016 году Будро осознала, что хотела совсем другого. Первоначально она планировала заняться написанием песен профессионально. Она сочиняла тексты с подросткового возраста, исписывая блокнот за блокнотом у себя в спальне. Ей принадлежит авторство всех песен Summer Cannibals. Джессика дотошна в своем подходе к ремеслу, потрясающе работоспособна – помимо прочего, она занимается игрой на гитаре по нескольку часов в день, – и вообще считает себя «очень разносторонним человеком». Когда я беседовал с ней через год, в конце лета, она работала над своим третьим с января альбомом: один был написан для группы, а два – для ее сольного проекта. В последнем было кое-что новое – поп-песни, чтобы продемонстрировать универсальность потенциальным покупателям, да и просто для разнообразия. «Иногда не хочется привередничать», – говорит она. В прошлом, довольно тяжелом году, она обратилась к Карли Рэй Джепсен, Мадонне, Уитни Хьюстон – исполнителям, песни которых заставляют улыбаться и двигаться. «Принятие этой части меня действительно дало мне сил, я этого не ожидала», – замечает Будро.

Будро планировала переехать в Лос-Анджелес, одно из мест, где следует поселиться, если рассчитываешь стать профессиональным автором песен. Она встречалась с местными представителями музыкальной индустрии, разговаривала с парнем из BMI[52], который собирался познакомить ее с партнером-райтером[53]

. В конце концов, она решила, что избрала неверный путь. Джессика предпочла остаться в Портленде, где у нее была поддержка, и рассмотреть иные варианты. Поскольку она давно интересовалась продюсированием, ей пришла в голову мысль записать три альбома Summer Cannibals – в разных студиях, чтобы посмотреть, как другие подходят к процессу. Она узнала много нового – в частности, выяснилось, что в городе, полном студий, нет ни одной женщины-продюсера или звукорежиссера. Джессика решила это изменить. «Вот какой я вижу себя в будущем, – говорит она. – Я каждый день хожу на работу и помогаю другим артистам обрести свой голос. Я вижу, что хочу работать с молодыми девушками, которые никогда не были в студии с другой женщиной, и которыми всегда руководили парни». Кроме того, Будро понимает, что музыканту «больше нельзя заниматься чем-то одним. Приходится быть разносторонним: играть, писать, микшировать, сводить, брать на себя коммерческую работу – быть готовыми взяться за что угодно».

На момент, когда я готовил рукопись к публикации, Summer Cannibals собиралась в очередное турне по западным штатам: двадцать шесть выступлений за тридцать дней.

* * *

Когда я впервые искал в Google Чарли Фэй, молодую исполнительницу, которую заметил в документальном фильме «Лавочник» (The Shopkeeper) об остинском продюсере Марке Холлмане, я подумал, что нашел не того человека. Певица, которую я искал, предпочитала печальные песни в стиле американа под акустическую гитару. А нашел я лидера Charlie Faye & The Fayettes – герл-бэнда, исполняющего музыку в духе мотаунского ритм-энд-блюза[54]

, с продуманными сценическими образами и отработанной хореографией. Короче, полная противоположность. Чарли Фэй пела композиции с такими названиями, как «Горечь» (Bitterness), «Страдания и старые боли» (Heartaches & the Old Pains) и «Девушка, которая плакала от любви» (Girl Who Cried Love). Charlie Faye & The Fayettes исполняют «Еще увидимся» (See You Again), «Милые эсэмэски» (Sweet Little Messages) и «Зеленый свет» (Green Light: «Детка, это зеленый свет: / Я говорю “да”, а не “возможно”»).

Фэй объяснила, как это вышло. Она пришла к музыке поздно, в колледже, когда начала брать уроки игры на гитаре и мандолине, изучая блюграсс и фингерстайл-блюз[55]. Несколько лет спустя, в 2006 году, переехала в Остин, подрабатывала няней и официанткой. В 2010 году отправилась в турне «Путешествия с Чарли» (Travels with Charlie), посетив десять городов за десять месяцев и записав десять песен с десятью местными коллективами, – и несмотря на то что успешно завершила кампанию для проекта на Kickstarter, сдала квартиру в аренду на время тура и подрабатывала в дороге (например, на предприятии по производству мюсли в Боулдере), в конечном итоге Чарли все же влезла в долги. В 2012 году она безуспешно и почти в одиночку боролась за спасение коттеджей на Уилсон-стрит в Южном Остине, которые долгое время были убежищем для художников, поскольку аренда обходилась менее чем в 500 долларов в месяц. А потом их сровняли с землей, чтобы освободить место для многоквартирной застройки. За семь лет она выпустила четыре альбома. Я предположил, что музыка в выбранном ею стиле никогда не приносила много денег, и Чарли ответила, что так и было.