Элла и горное волшебство

Элла побледнела при мысли о том, чтобы сразиться с драконом. Но Казимир был прав. Не единожды они бок о бок сражались с силами противника, которые, казалось, намного превосходили их. И они всегда побеждали.

Но Афрам только рассмеялся.

– Конечно, можете. Но сражайся позади меня, воин Казимир.

Кобольд сжал зубы так крепко, что Элла услышала, как они заскрипели. Она почувствовала, будто раскалённые иголки коснулись её тела, когда он начал пробуждать свою магию, готовый броситься в бой.

Однако им не с чем и не с кем было сражаться. Во всяком случае, впереди не оказалось ничего, что можно было бы победить мечом. Ледяные заносы поднимались повсюду, как призраки, и рассыпались под ударами гномьих клинков. Их осколки были такими холодными, что обжигали кожу. Но настоящим противником был ураган… и голос внутри него.

С каждым шагом Элла и её спутники слышали его всё громче, в конце концов он превратился в такой оглушительный рёв, что Элла подумала, пещера вот-вот обрушится на них. Сначала она боялась, что сейчас из темноты на них выступит дракон. Но он не появлялся. Вместо этого его крик, казалось, заполнил всё сознание Эллы, пока в её голове не осталось ничего, кроме отдающего болью, оглушающего стука её собственного сердца.

– Это магия, – закричал Афрам. – Он своим рёвом хочет лишить нас рассудка. Держитесь поближе друг к другу!

Казимир прижал голову к плечу Эллы, Удин и Пудин напряжённо переглянулись, и даже Афрам вздрагивал от голоса дракона.

Пламя гномов на миг сделало голос дракона тише, но тут же буря завыла с новой силой. Со скрежетом, как от удара когтя, ветер вырвал у Афрама факел. Он пролетел по воздуху и упал на пол пещеры в отдалении от них, почти погаснув при этом. Осталось лишь слабое свечение.

В тот же миг крик дракона стал невыносимо громким. Когтями урагана он разобщил их группу. Элла с ужасом увидела, как ветер тащит Удина, словно безвольную марионетку, к одному из драконьих огней. Он протянул руки к пламени, как будто хотел броситься в него.

Элла помчалась к нему. В самый последний момент Казимиру удалось схватить гнома за воротник и оттащить от огня. Захваченные ураганным ветром, они упали на землю. Афрам опустился рядом с ними на колени. Он держал руку Пудина в своём кулаке. Все три гнома были мертвенно-бледны и продолжали смотреть в сторону драконьих огней. Элла поняла, что долго они не продержатся. А жуткий крик ярости становился всё громче и громче. Элла изо всех сил старалась прогнать его из своей головы. И вдруг она услышала другой голос в своих мыслях.

«Ты выглядишь так, будто очень хорошо умеешь слушать, – прошептал голос Асрудана. – А это самое важное, что Говорящая с феями должна уметь делать».

Элла порылась в своём рюкзаке и вытащила чешуйку дракона. Свободной рукой она крепко держала Казимира, который, в свою очередь, вцепился в руку Удина, потому что гном снова пытался добраться до ближайшего смертельно опасного огня. Затем она закрыла глаза. И почувствовала холод чешуйки, прислушалась к рычанью и рёву, к шуму и грохоту, к холоду и буре.

Звуки пролетали сквозь неё. Ей показалось, что это она, вне себя от ярости, мчится сквозь эту тьму. Элла ощутила гнев дракона… и вдруг что-то ещё: ледяную тяжесть в груди. Внезапно она почувствовала вкус соли на губах. Девочка открыла глаза и поняла, что плачет. С бьющимся сердцем она сидела и смотрела на бурю. Это не был рёв ярости, внезапно поняла она. Прежде всего, она услышала в нём тоску.

Как только Элла подумала об этом, грохот в её голове стих. Она поднялась на ноги и, спотыкаясь, с Казимиром на плече, направилась к почти потухшему пламени гномов. Не слушающимися от холода пальцами она подняла факел – и пламя гномов укрыло её, как согревающее одеяло.

Она бросилась обратно к остальным. Вместе с Афрамом подняла на ноги Удина и Пудина и выбежала с ними из пещеры. Как только они достигли коридора, ведущего к выходу, буря утихла. Во внезапной тишине Элла не слышала ничего, кроме стука своего сердца и дыхания своих спутников.

Удин и Пудин с благодарностью посмотрели на неё, и даже с лица Афрама исчезло ледяное выражение. Вместо этого теперь в его взгляде читалось уважение. Казимир улыбнулся, а Элла глубоко вздохнула. Отныне они больше не были двумя безумными авантюристами с тремя своими защитниками. Они были воинами, все они. И перед ними стояла общая цель.

Темнота была непроницаемой. Даже гномий огонь едва мог хоть что-то осветить в ней. В коридорах и пещерах время от времени появлялись феи искр. Но они быстро снова исчезали, и тогда тьма начинала казаться ещё чернее, чем прежде.

– Ой, – вскрикнул Пудин.

Он врезался в каменный выступ. Снова. Элла вздохнула. Они уже давно оставили позади сверкающие пещеры и коридоры. Какое-то время они всё ещё встречали разноцветных, похожих на птиц существ, которые, сверкая словно драгоценные камни, летали по туннелям. Но потом снег и лёд вновь скрыли все краски. Стало невыносимо холодно, и они, спотыкаясь, продвигались вперёд в почти полной темноте.