Огромный светлый свод, бесплотный и пустой,Стыл в звездном холоде — пустая бесконечность,Столь недоступная для жалобы людской, —И в зеркале его застыла зримо вечность.Морозом скована серебряная даль,Морозом скованы ветра, и тишь, и скалы,И плоские поля; мороз дробит хрустальПросторов голубых, где звезд сияют жала.Немотствуют леса, моря, и этот свод,И ровный блеск его, недвижный и язвящий!Никто не возмутит, никто не пресечетВладычество снегов, покой вселенной спящей.Недвижность мертвая. В провалах снежной тьмыЗажат безмолвный мир тисками стали строгой, —И в сердце страх живет пред царствием зимы,Боязнь огромного и ледяного бога.
Соломенные кровли
Перевод М. Донского
Склонясь, как над Христом скорбящие Марии,Во мгле чернеют хутора;Тоскливой осени пораЛачуги сгорбила худые.Солома жалких крыш давно покрылась мхом,Печные покосились трубы,А с перепутий ветер грубыйВрывается сквозь щели в дом.Склонясь от немощи, как древние старухи,Что шаркают, стуча клюкой,И шарят вкруг себя рукой,Бесчувственны, незрячи, глухи,Они запрятались за частокол берез;А у дверей, как стружек ворох,Опавшие листы, чей шорохЗаклятий полон и угроз.Склонясь, как матери, которых гложет горе,Они влачат свои часыВ промозглой сырости росыНа помертвелом косогоре.В ноябрьских сумерках чернеют хутора,Как пятна плесени и тленья.О, дряхлой осени томленье,О, тягостные вечера!
Лондон
Перевод Г. Шенгели
Вот Лондон, о душа, весь медный и чугунный,Где в мастерских визжит под сотней жал металл,Откуда паруса уходят в мрак бурунный,В игру случайностей, на волю бурь и скал.Вокзалы в копоти, где газ роняет слезы —Свой сплин серебряный — на молнии путей,Где ящерами скук зевают паровозы,Под звон Вестминстера срываясь в глубь ночей.И доки черные; и фонарей их пламя(То веретёна мойр в реке отражены);И трупы всплывшие, венчанные цветамиГнилой воды, где луч дрожит в прыжках волны;И шали мокрые, и жесты женщин пьяных;И алкоголя вопль в рекламах золотых;И вдруг, среди толпы, смерть восстает в туманах…Вот Лондон, о душа, ревущий в снах твоих!