Эмма

To amuse her, and be agreeable in her eyes, seemed all that he cared for—and Emma, glad to be enlivened, not sorry to be flattered, was gay and easy too, and gave him all the friendly encouragement, the admission to be gallant, which she had ever given in the first and most animating period of their acquaintance; but which now, in her own estimation, meant nothing, though in the judgment of most people looking on it must have had such an appearance as no English word but flirtation could very well describe.	Казалось, у него не было другой заботы, как только забавлять ее и угождать ей; и Эмма, радуясь случаю развлечься, не гнушаясь лестью, держалась тоже свободно, весело и, совсем как в раннюю, самую увлекательную пору их знакомства, щедро оказывала ему дружеское поощренье и не возбраняла любезничать, с тою, однако, разницей, что теперь, как она убедилась, это для нее ничего не значило, хотя в глазах сторонних наблюдателей должно было выглядеть самым откровенным флиртом — точнее нет слова в английском языке.
"Mr. Frank Churchill and Miss Woodhouse flirted together excessively."	«Мисс Вудхаус и мистер Фрэнк Черчилл флиртовали напропалую».
They were laying themselves open to that very phrase—and to having it sent off in a letter to Maple Grove by one lady, to Ireland by another.	Они открыто рисковали навлечь на себя подобный отзыв — который от одной из дам пойдет по почте в Кленовую Рощу, а от другой в Ирландию.
Not that Emma was gay and thoughtless from any real felicity; it was rather because she felt less happy than she had expected.	Нельзя сказать, что Эмма предавалась беспечной веселости от избытка чувств — напротив, скорее оттого, что ожидала большего.
She laughed because she was disappointed; and though she liked him for his attentions, and thought them all, whether in friendship, admiration, or playfulness, extremely judicious, they were not winning back her heart.	Она смеялась потому, что испытывала разочарованье, и хотя его внимание нравилось ей и представлялось как нельзя более уместным, чем бы оно ни объяснялось — дружественной ли приязнью, поклоненьем или природною игривостью, — оно более не покоряло ее сердца.
She still intended him for her friend.	Она по-прежнему предназначала ему роль друга.
"How much I am obliged to you," said he, "for telling me to come to-day!—If it had not been for you, I should certainly have lost all the happiness of this party.I had quite determined to go away again."	— Сколь много я вам обязан, что вы велели мне поехать нынче сюда! — говорил он.— Какого удовольствия лишился бы, когда бы не вы!Я уже было и впрямь собрался уезжать назад.
"Yes, you were very cross; and I do not know what about, except that you were too late for the best strawberries.	— Да, вы были ужасно сердиты, а почему — не знаю.Ну, опоздали, не вам досталась лучшая клубника. Вы не заслуживали моего доброго участия.
I was a kinder friend than you deserved.	Но вы смирили свой нрав.
But you were humble.You begged hard to be commanded to come."	Вы прямо-таки взывали о том, чтобы вам приказали сюда ехать.
"Don't say I was cross.	— Не говорите, что я сердился.
I was fatigued.	Я был утомлен.
The heat overcame me."	Меня одолела жара.
"It is hotter to-day."	— Сегодня жарче.
"Not to my feelings.	— А я не чувствую.
I am perfectly comfortable to-day."	Сегодня мне очень хорошо.
"You are comfortable because you are under command."	— Потому хорошо, что вы сохраняете власть над собою.
"Your command?—Yes."	— Вашу власть? Да, согласен.
"Perhaps I intended you to say so, but I meant self-command.	— Положим, я рассчитывала на такой ответ, но я имела в виду самообладанье.