Классная публика за общим столом довольно скоро перезнакомилась. Среди едущих преобладали офицеры, возвращавшиеся в свои части или назначенные на укомплектование. Были и интендантские чиновники, сопровождавшие казенный груз. Кормили нас хорошо и много раз в день. Погода стояла жаркая, и все время приходилось держаться на верхней палубе, так как в каютах было невыносимо. Покачало нас немного у Дербента, но, в общем, мы шли спокойно, любуясь с палубы парохода величественной горной панорамой Кавказа.
Подходя вечером к Баку, я в первый раз в жизни увидел на море вспышки пламени – это были горящие газы, прорывавшиеся со дна моря. Вид города Баку непривлекателен и с моря, и на суше. Страшная жара, пыль, отсутствие зелени и хорошей питьевой воды; преобладающий азиатский характер построек – все это не вызывало желания терять время на хождение по городу. Все-таки мы с Юреневым съездили осмотреть Нефтяной или Черный город, побродили между вышками, но пришлось сократить нашу экскурсию, так как где-то загорелась вышка, и копоть скоро донесло и до нас. Мне показались очень тягостной жизнь и особенно работа русских людей в этом мрачном, закоптелом месте. Поразило также и то, что хозяева этого промысла все были нерусские люди, а самую черную работу выполняли выходцы из наших внутренних губерний империи, живя в отвратительных и антигигиенических условиях.
В Баку наш пароход принял какой-то интендантский груз и несколько пассажиров. Еще засветло мы вышли прямо на восток, направляясь к Чикишляру. Наш колесный пароход шел медленно. Только под вечер следующего дня мы увидели на горизонте узкую желтоватую полоску низменного берега.
Остановились на якорь верстах в 4-х от него. Было так мелко, что пароход до остановки шел тихо, с промером. Скоро к нам на парусах подошли большие туркменские лодки, на которые пересели все классные пассажиры со своим багажом. Мы простились с капитаном парохода, очень любезным и обязательным по отношению к нам, и на одной из таких лодок двинулись к берегу. Шли сначала на веслах, а затем на шестах, причем лодка иногда касалась дна. Медленно подтянулись мы еще версты на две, а отсюда пересели еще раз в плоскодонные баркасы на веслах. С трудом подвигаясь к берегу, мы причалили, в конце концов, к голове длинной (на сваях с дощатой настилкой) дамбы. Взобраться на нее было нелегко, так как она была выше уровня воды в море. По этой дамбе мы прошли шагов триста и выбрались на сухой песчаный берег. Наш багаж полуголые носильщики несли прямо по воде, которая была им ниже колена.
На берегу валялись выгружаемые и самые разнообразные предметы: строительный лес (телеграфные столбы и др.), готовые в разобранном виде складные деревянные дома (из Астрахани), разнообразный интендантский, артиллерийский и всякий другой казенный груз; артиллерийские повозки и проч., и пр.
Множество любопытных зрителей, почти исключительно военных всех родов оружия, сидело или стояло группами у берега, ожидая нашей высадки и новостей с парохода. Песчаные дюны, начинаясь почти у самого берега, застывшими волнами уходили далеко на восток. Вдоль берега, в ложбинах этих дюн, были разбиты группами войлочные большие (туркменские) или малые (киргизские) кибитки. Кое-где правильными площадками виднелись небольшие лагерные палаточные стоянки воинских частей.
Огромные, правильно сложенные высокими бунтами интендантские грузы составляли целый городок. Все артиллерийские и вообще боевые припасы, значительно удаленные от жилья, составляли свой особый квартал, охранявшийся часовыми.
Почти против пристани вытянулся ряд астраханских складских деревянных домиков, занятых какими-то учреждениями или штабами. Виднелись столбы телеграфа, уходившего по дюнам на восток. Кое-где межу дюнами ласкала глаз единственная зелень – бахча арбузов туземного кочевья.
Солнце садилось, озаряя оживленную выгрузку парохода воинских припасов: тюки с оружием, мукой, сухарями с одинаковой силой и небрежностью сваливали в лодки, окружавшие теперь со всех сторон пароход. Но сразу менялось отношение при выгрузке бочек со спиртом. Самые заботливые предостерегающие крики раздавались со всех сторон, и бочки эти бережно укладывались на палубе лодки. Такую нагруженную лодку на шестах подводили как можно ближе к берегу, а здесь уже высланный наряд военных носильщиков на своих плечах или на носилках прямо по воде переносил все грузы на берег в указанное место для склада.