Эпическое крушение Джини Ло

Переверни Пять стихий вверх ногами,

И ты станешь Буддой или бессмертным.

* * *

Квентин открыл глаза и улыбнулся мне.

— Что это было? — спросила я.

— А?

— Это бред. Ты только что говорил чушь. При чем тут змеи и черепахи?

Он уставился на меня с удивлением.

— Разве ты не испытала только что чары Пути небес и земли?

Я почесала голову.

— …Наверное? Что-то вроде ощутила. Воздух стал чуть теплее и трепетал.

Квентин уткнулся лицом в ладони.

— Это были первые слова мудрости мастера Субодая, переданные мне, а тебе лишь стало тепло от них?

— Слушай, — сказала я. — Я плохо учусь с неясными указаниями. Разложи все по шагам, и я пойму, с чем нужно работать.

— Разложить?! Это по другому не выразить!

— А я так поняла бы быстрее! Так я все делаю! Я расставляю дела на посильные бруски, а потом разбиваю по кусочку. Ты сказал, что у меня способности выше, чем у смертных. Так где они?

Квентин вскочил на ноги, расхаживал и ругался. Я сидела, а он смотрел на меня, каждый раз восклицая. Он не верил мне.

Наконец, он бросил полотенце и сел, но не скрестил ноги, а развалился. И изображение гуру лопнуло, как мыльный пузырь.

— Ты можешь поспевать за мной, пока я исполняю Семьдесят два земных преобразования, — сказал он, глядя на небо.

— Звучит неубедительно.

— Сказала девочка, что не хочет суперсилы. Не понимаешь? Ты можешь разделяться на копии, как и я. Каждая такая же сильная, как оригинал, может действовать независимо.

Я подумала об этом. Было бы полезно, если бы меня было несколько. Одна копия в школу, другая в спортзал, еще одна — волонтер в городе. Так можно было многое успеть.

— Ладно, — я начала заинтересовываться. — Что еще?

— Ты можешь быть высокой, как гора. Можешь быть как Столп Небес. Я меняюсь, и ты меняешься.

Это интересовало меньше. Мне и нынешний рост не очень нравился. Ходить по району, как монстр из фантастики, не хотелось совсем.

— Что еще? — спросила я. — Что-то хорошее.

— Ты много весишь, — сказал Квентин.

— Что, прости?

— Ты невероятно тяжелая, — объяснил он. — Это делает тебя пугающим оружием.

Он не пытался задеть меня. Он думал, что просто описывает факт. Очевидно, так.

— Твой настоящий вес — семьдесят тысяч пятьсот американских пудов, — сказал он, не замечая, что мои щеки пылают. — Ты можешь ударить, как десятитонный грузовик, потому что примерно десять тонн и весишь. Твой вес ужасе… Ай!

Я проверила его слова. На его груди. Кулаком.

Проверяла, кто из нас крепче.

15

— Тебе нужно управлять эмоциями, — сказал Квентин. Он скривился, потирая место, куда я его ударила.

Мы попали в тупик раньше, чем ожидалось. Медитации явно не помогали. Мне они не удавались.

Все утро мы провели в парке, пытаясь расслабиться и сосредоточиться. Я не знала, почему у меня не получалось. Дисциплина должна быть моей сильной стороной. От поражений я злилась все сильнее, пока Квентин не настоял на перерыве в ближайшем магазине с чаем с пузырьками.

Я ненавидела такой чай. Я ворчала еще и из-за этого.

Я постукивала по стальному столику, за которым мы сидели. Ножки моего стула царапали бетон, отодвигаясь. Звучало так, словно я била металлическую птичку, и она вопила от боли.

— В очередь, — пробормотала я. — Люди звали меня вспыльчивой всю мою жизнь.

Квентин потягивал напиток.

— Я не хотел сказать, что с тобой что-то не так, просто тебе нужно достичь определенного уровня спокойствия, чтобы воспринимать мои уроки. А потом меня твои эмоции не волнуют.

— Не понимаю. Я думала, спокойствие нужно будет все время?

— Да, все время при обучении. Думай об этом так. У тебя же не было навыков игры в волейбол? И ты скромно слушала тренеров и старших. Иначе они не смогли бы обучить тебя. Но теперь у тебя есть определенный навык, и ничто не мешает тебе злиться на противника и играть на его недостатках. Это не лишает тебя навыков игры.

— Но я не так хороша. Дженни и тренер говорят, что я слишком полагаюсь на свой рост, а не технику.

— Но ты не расстраиваешься, — сказал Квентин. — Тебе есть куда расти. Как и есть куда развиваться, как Рюи цзиньгу бан.

Он покружил лед в чашке.

— Если хочешь другой пример, большинство врагов в моих путешествиях были зверями или демонами, которые тренировали тела и разум так же, как священники. Они следили за поведением, жили в простоте. Если они это могут, и ты сможешь.

— Злые существа тоже становятся сильнее от дисциплины? Им не запрещено? Странная в Китае магия.

— Путь могут познать все, — сказал Квентин. — Если злодей будет тренироваться лучше тебя, то он будет сильнее, вот и все. Духовная сила не в милосердии. Она в справедливости. Это и делает ее опасной.

Я немного приободрилась от этих его слов. Если бы изучать способности могли только те, кто с добрым сердцем и чистой душой, я пропала бы. Эта система больше напоминала повышение на работе.

— Посмотри на меня, — сказал Квентин. — Я достиг духовного мастерства и бессмертия. А потом устроил войну на Небесах.

— Что практически сделало из тебя китайского дьявола.

Он допил свой напиток.

— Две стороны истории.