Прелестный круглый зал – куда собрались вчера вечером Томашевский, Тынянов, Эйхенбаум, Гуковский, я, Швальбе, Саянов, Оксман, Жирмунский. Каменев с обычным рыхлым добродушием вынул из кармана бумажку – вот письмо от Алексея Максимовича. Он пишет мне, что надо сделать такую книгу, где были бы показаны литературные
Тут он предъявил к бывшим формалистам такие формалистические требования, от которых лет 12 назад у Эйхенбаума и Томашевского загорелись бы от восторга глаза. Мысль Каменева – Горького такая: «поменьше марксизма, побольше формалистического анализа!..» Но формалисты, которых больше десяти лет отучали от формализма, жучили именно за то, что теперь так мило предлагается им в стильной квартире академика Кржижановского за чаем с печеньями, – встретили эту индульгенцию холодно. Эйхенбаум сказал с большим достоинством:
«Мы за эти годы отучились так думать (о приемах). И по существу потеряли к этому интерес. Отвлеченно говоря, можно было бы создать такую книгу… но…»
– Это была бы халтура… – подхватил Томашевский.
Каменев понял ситуацию. Ну что же! Не могу же я вас в концентрационный лагерь запереть.
Примечательно, что Каменев пригласил Чуковского вместе с формалистами изучать форму, примечательна и шутка насчет концентрационного лагеря. Надо отметить, что, отказываясь от предложения Каменева – Горького возродить формализм, его сторонники проявили дальновидность, потому что уже 20 декабря 1934 года Чуковский упоминает в дневнике первые слухи об аресте Каменева.
Отзвуки формализма в метапоэтике Владимира Набокова