Эпоха великих потрясений: Энергетический фактор в последние десятилетия холодной войны

Приход к власти в США республиканской команды ознаменовал серьезный поворот в американской энергетической политике. Р. Рейган резко сократил роль государства в энергетическом секторе до почти «невидимой», сделав, по словам корреспондента журнала Time, ставку на ничегонеделание

^[488]. Выступая за вытеснение государства из сферы экономики, консерваторы не могли не поменять, причем достаточно радикально, прежний вектор энергетического развития стран-потребителей, состоявший в «огосударствлении» энергетической политики. Несмотря на то, что приход к власти неоконсерваторов во главе с М. Тэтчер случился впервые именно в Европе, на протяжении 80-х годов политика стран Старого Света в значительной мере определялась влиянием социал-демократического тренда, в рамках которого государству отводилась значительная роль в экономической сфере.

С 1981 года намечается расхождение и в риторике, и, главное, в реализации магистральных направлений энергетической политики США и стран европейского континента. Европа встала на путь построения иной, отличной от американской, модели потребления, сделав ставку на экономичность, высокую эффективность и социальную ответственность. Вот как выразился советник по экономическим вопросам канцлера ФРГ Х. Шульман на этот счет: «Американцы и канадцы выросли с идеей, что энергетические ресурсы поистине не ограничены и что энергия – почти что бесплатный товар. Европейцы воспитывались с твердой верой в то, что энергия – дефицитный и дорогой ресурс»^[489]

.

Выступая в Нью-Йорке, глава Еврокомиссии Р. Дженкинс так суммировал содержание европейской энергетической политики: «Волшебной политической формулы просто не существует.<…> Наша политика должна представлять комплекс мер по бережному использованию имеющихся ресурсов, развитию атомной энергетики, увеличению использования угля, развитию новых или давно забытых старых альтернативных источников энергии. Также в связи с существенным повышением цен на энергоносители мы должны выстраивать разумную социальную политику»^[490].

В чем сходились мнения Брюсселя и Вашингтона – это в важности развития атомной энергетики и создания стратегических резервов. Показательно, что за 80-е годы из 123 млн долларов, потраченных странами МЭА на НИОКР в области энергетики, 60 % пришлись именно на проекты, связанные с ядерной энергетикой^[491]. Успехи ЕЭС в этой сфере были впечатляющими. С 1979 по 1986 год доля электричества, производимого на европейских АЭС, возросла с 12,3 до 35,6 %. Аналогично, президент Рейган, «разгромивший» Министерство энергетики (которое, по его мнению, было отличным примером ведомства, учрежденного до выработки политики)^[492]

, удвоил расходы на развитие атомной энергетики, несмотря на широкую оппозицию американского общественного мнения после крупнейшей в истории США аварии 1979 года на АЭС Три-Майл-Айленд.

Конец 70-х – начало 80-х годов вошли в историю ЕЭС как время формирования единой европейской научно-технической политики, ставшей мотором интеграции стран Западной Европы. Исследования в области новых энергетических технологий и энергосбережения играли в этом процессе существенную роль, став краеугольным камнем европейской энергетической стратегии. Так, в 1980 году разработки в сфере энергетики получили 70 % всего бюджета НИОКР. Общая сумма, выделенная на НИОКР в сфере энергетики, к 1986 году достигла 850 млн долларов^[493].

В 1975, 1979 и 1985 годах^[494] в ЕЭС были приняты три последовательные программы НИОКР в области неядерной энергетики, бюджет которых составил 40, 105 и 175 млн. ЭКЮ (европейских валютных единиц) соответственно. В рамках этих программ разрабатывались методики оптимизации солнечных панелей, получения энергии из биомассы и отходов, проводились исследования перспектив геотермальной и ветряной энергетики.

Несмотря на то, что по-прежнему в общей сумме государственных расходов стран – членов МЭА расходы США на исследования составляли львиную долю, с приходом к власти администрации Рейгана она стала снижаться. В среднем ассигнования на энергетические исследования в общем бюджете НИОКР времен администрации Рейгана составляли лишь 4 % – в сравнении с 10 % в 1980 году^[495]. В 1985 году президент распустил Корпорацию синтетического топлива, созданную Дж. Картером для разработки новых видов энергоносителей. Такая же участь постигла еще одно детище Картера – Банк развития солнечной энергетики.