Эпоха великих потрясений: Энергетический фактор в последние десятилетия холодной войны

Переговоры велись на полях заседания экономического комитета НАТО в конце февраля 1982 года, во время подготовительной встречи саммита «Большой семерки» в Провансе 24 апреля, на министерской встрече стран ОЭСР 10–11 мая и министров иностранных дел стран – членов НАТО 17–18 мая 1982 года. Однако главная цель так и не была достигнута. Париж объяснял, что действующие договоренности с СССР запрещают ему налагать какие-либо ограничения на кредиты, и отказался разглашать подробности действующей Долгосрочной программы углубления торгово-экономических отношений с СССР. ФРГ прямо заявила, что не пойдет на кредитные ограничения, так как это, в свою очередь, может дать Кремлю повод пересмотреть свои обязательства. «Миссия Бакли» (как ее называли в документах) достигла лишь умеренного успеха в переговорах с Италией и Бельгией, которые согласились не увеличивать поставки газа из СССР, да и то лишь в обмен на поставки газа с Северного моря^[569].

Не удалось решить финансовый вопрос и при личной встрече лидеров Западного блока на саммите в Версале. ФРГ пыталась предложить компромисс: снизить процент государственных кредитных гарантий по проекту с 85 до 60 %^[570]. Франция, которая выступала против обсуждения таких, на ее взгляд, политических вопросов, сначала вообще отказалась вносить словосочетание «ограничение кредитов» в итоговое коммюнике. Лишь после четырех часов дискуссии Ф. Миттеран согласился на включение ни к чему не обязывающего пассажа о необходимости проявлять «финансовое благоразумие» (financial prudence) в предоставлении кредитов Москве^[571]

.

Причины неудачи миссии Бакли и самого президента Рейгана состояли, на наш взгляд, в том, что США и страны ЕЭС по-разному оценивали достижения политики разрядки и советскую энергетическую угрозу. В Европе, по сути дела, не разделяли ставший уже хрестоматийным для Вашингтона тезис о разрядке как «улице с односторонним движением». Об этом прямо заявил в беседе со своим американским коллегой замминистра иностранных дел ФРГ Г. Лаутеншлагер, подчеркнувший, что немецкая политика базируется на представлении о взаимной выгодности торговли с СССР. Эта точка зрения звучала и в беседе некоторых европейских представителей с американскими коллегами^[572]. Как показывали опросы общественного мнения, проведенные Международным коммуникационным агентством США в Европе, 68 % французов и 4 из 5 немцев признавали необходимость продолжения политики разрядки с СССР, несмотря на то, что в той же Франции 73 % респондентов осудили Москву за несоблюдение Хельсинских соглашений, а 59 % всех опрошенных в Европе выразили негативное отношение к советской модели социализма. В 1972 году только 14 % респондентов придерживались такого мнения

^[573].

Версальский саммит не оправдал возлагавшихся на него надежд, и президент Рейган вынужден был прибегнуть к «тяжелой артиллерии». Подводя итоги полугодию военного положения в Польше, где ситуация, по сути дела, не изменилась, президент объявил о расширении санкций против нефтегазового сектора СССР путем запрета на экспорт оборудования, производимого зарубежными дочерними американскими компаниями, а также техники, изготавливаемой по американским лицензиям. Если учесть, что те или иные элементы, запчасти и пр. производства США использовались практически во всей продукции европейских концернов, которые зачастую являлись «дочками» американских предприятий, то ситуация складывалась очень серьезная^[574]

. Фактически это решение означало экстерриториальность национальных санкций США в отношении компаний, принимавших участие в строительстве «сибирской трубы». Его принятие ознаменовало кульминацию противостояния Вашингтона и его союзников по вопросу об энергетических связях с Восточным блоком. Оно было призвано утвердить лидерство США в альянсе, подтвердить серьезность их настроя в разрешении вопроса о будущем энергетического сотрудничества Европы с СССР через отказ от плана строительства второй очереди газопровода (остановить строительство первой линии уже не представлялось возможным)^[575]. Важно отметить, что впервые под прицелом санкционной дипломатии оказался исключительно нефтегазовый сектор СССР.

7.4. Евроатлантический компромисс по вопросу строительства газопровода «Уренгой – Помары – Ужгород»