Эпоха великих потрясений: Энергетический фактор в последние десятилетия холодной войны

В СНБ также был поднят вопрос о возможности участия союзников в разработке нефтегазовых месторождений США на Аляске и поставках аляскинской нефти в Старый Свет, для чего требовалось снять действующий запрет на экспорт нефти из США. Однако дальше постановки вопроса дело не двинулось. Стоит заметить, что запрет на экспорт углеводородов в США был снят лишь в конце 2015 года на фоне сланцевой революции. В обмен Европе было предложено увеличить закупки американского угля, чтобы компенсировать потери советского газа. Не совсем понятно, насколько серьезно в самих США относились к этой идее, так как во внутренних документах говорилось о том, что переход на твердые виды топлива потребует переоборудования объектов промышленности, проведения реконструкции принимающих портов и пр., что в итоге сделало бы американский уголь «немного дороже», чем газ СССР^[590]. Однако это предложение абсолютно не учитывало «зеленую повестку», которая к 80-м годам стала важной частью политической жизни стран ЕЭС.

Что касается альтернативных газовых проектов для Европы (среди возможных поставщиков назывались Нигерия, Камерун, Тринидад – см. Табл. 24), то все они требовали дополнительных финансовых вливаний и, что важнее, времени. Ни один из них не мог быть реализован раньше 90-х годов. Европейские же страны хотели видеть к началу нового десятилетия серьезные изменения в балансе собственного энергопотребления. Таким образом, в итоге именно советское предложение было признано аналитиками наилучшим с чисто коммерческой точки зрения^[591].

Главным итогом наложения санкций в их экстерриториальной версии стало не приостановление строительства «трубы», а раскол и кризис в самом западном сообществе по вопросу о правомерности действий Вашингтона. Как писала британская The Guardian, данные санкции – «лишь печальный синдром ограниченности, с которой администрация подходит к международным делам». Ей вторила и 

Sunday Times, замечавшая, что предложение Вашингтона было бы легче принять, «если у него было бы хоть малейшее понимание, куда все это нас приведет».

В начале ноября 1982 года на заседании СНБ Д. Риган и новый госсекретарь Дж. Шульц выступили с совместным предложением отменить санкции с дальнейшим переносом обсуждения вопроса о контроле за трансфером технологий в КОКОМ. Министерство обороны предсказуемо выступило лишь за отмену принципа экстерриториальности, признав, что процесс принятия этого решения летом 1982 года был «небезупречным»^[592]. Чаша весов склонилась в пользу первого предложения.

13 ноября 1982 года, накануне визита в Вашингтон нового немецкого канцлера Г. Коля, президент Рейган объявил по национальному радио о том, что им были достигнуты договоренности с европейскими союзниками по вопросам кредитов и поставок оборудования в СССР, в связи с чем санкции, наложенные год назад, отменялись: «США наложили санкции на Советский Союз, чтобы показать, что его репрессивная политика повлечет за собой значительные издержки. Теперь, когда мы достигли соглашения с нашими союзниками <…>, эти санкции больше не нужны»^[593].

Табл. 24. Альтернативные проекты поставок газа в Европу

^* Низкая— до 3 млрд долл., средняя – от 3 до 5 млрд., высокая – выше 5 млрд. долл.

Источник: The Soviet Gas Pipeline in Perspective, Special National Intelligent Estimate. Director of Central Intelligence, 21 September 1982, RRL.