Эркюль Пуаро

– Какое прекрасное утро! – безмятежно заговорила миссис Марчмонт. – Все мои ранние тюльпаны взошли. А ваши?

Розалин смотрела на нее, не понимая.

– Не знаю...

«О чем же говорить, – думала Адела, – с человеком, который не хочет ничего знать ни о садоводстве, ни о собаках? А между тем это самые испытанные темы светской беседы в сельских условиях...»

Вслух она сказала, не сумев подавить язвительную нотку в голосе:

– Конечно, у вас так много садовников... К чему вам вмешиваться в их дела.

– Наш старый садовник сказал, что ему нужны еще два помощника. Но ведь все еще не хватает рабочих рук...

Она произнесла это так, как говорит ребенок, повторяющий слова взрослых.

«Да, она похожа на ребенка. Возможно, в этом и заключается ее очарование, – подумала Адела. – Возможно, именно это так сильно привлекло сурового Гордона Клоуда, человека с острым умом и деловой хваткой, что он не заметил ее глупости и недостатков воспитания. Не может ведь быть, что все дело в ее наружности. Множество хорошеньких женщин безуспешно пытались завлечь его.

А эта детскость – наверно, для человека шестидесяти двух лет она особенно

привлекательна. Интересно, такова ее истинная натура или это поза – поза, которая оказалась выгодной и потому стала второй натурой?..»

Розалин сказала:

– К сожалению, Дэвида нет дома...

Эти слова вернули миссис Марчмонт к действительности. Дэвид мог вернуться каждую минуту. Надо сделать попытку сейчас, не упуская случая. Слова застревали у нее в горле, но она заставила себя говорить.

– Вы... вы не могли бы помочь мне?

– Помочь вам?

Розалин смотрела удивленно, непонимающе.

– Я... сейчас все так трудно... Видите ли, со смертью Гордона наше положение сильно изменилось...

«Безмозглая идиотка! – думала она. – Долго еще ты будешь так оторопело пялиться на меня? Ты отлично знаешь, что я имею в виду! Должна знать. В конце концов, ты сама была бедной...»

В эту минуту она ненавидела Розалин. Ненавидела за то, что она, Адела Марчмонт, вынуждена сидеть здесь и выклянчивать деньги. Как это трудно! Как бесконечно трудно! За эти короткие мгновения ей вспомнились долгие часы дум и забот, все ее планы...

Продать дом? Но куда переехать? В продаже совсем нет маленьких домов, во всяком случае – дешевых. Взять квартирантов? Но сейчас не достать прислугу, а сама она просто не справится со стряпней и уборкой. Если поможет Линн... Но ведь Линн собирается замуж за Роули. Жить с Роули и Линн? Нет, ни за что! Найти работу? Какую работу? Кому нужна немолодая, усталая женщина без специальности?

Она услышала свой голос. Он звучал враждебно, потому что она презирала себя.

– Я имею в виду деньги, – сказала она.

– Деньги?..

Розалин казалась искренне изумленной, будто меньше всего ожидала, что речь пойдет о деньгах.

Адела продолжала, с трудом выдавливая из себя слова.

– Я превысила свой кредит в банке, задолжала по счетам... за ремонт дома... а проценты мы еще не выплатили. Ведь все уменьшилось вдвое... Я имею в виду доходы. Дело, очевидно, в налогах. Гордон всегда нам помогал. Помогал содержать дом. Он брал на себя все расходы по текущему ремонту, окраске и прочее. Да и на расходы давал. Вносил в банк определенную сумму каждый квартал. Всегда говорил, чтобы я не беспокоилась. Я и не беспокоилась. То есть пока он был жив, а теперь...

Она замолчала. Ей было стыдно, но в то же время она испытывала и облегчение. В конце концов, худшее теперь позади. Если Розалин откажет, то откажет – и все...

Розалин чувствовала себя очень неловко.

– О боже! – сказала она. – Я не знала... не думала... Я... Ну конечно, я спрошу у Дэвида...

Стиснув ручки кресла, Адела сказала с отчаянием:

– Не можете ли вы дать мне чек сейчас?

– Да, да, кажется, могу.

Розалин с испуганным видом вскочила, подошла к письменному столу. Поискала в разных ящиках и наконец вытащила чековую книжку.

– Написать... на сколько?

– Если можно... пятьсот фунтов...

«Пятьсот фунтов», – послушно написала Розалин.

У Аделы камень свалился с плеч. В конце концов, это оказалось не так трудно. Она ужаснулась при мысли, что сейчас ощущает не столько благодарность, сколько разочарование от легкости, с какой ей досталась победа. Розалин, безусловно, до странности проста.

Молодая женщина встала из-за стола и подошла к Аделе. Неловко протянула чек. Казалось, теперь неловкость испытывала только она.

– Надеюсь, теперь все в порядке. Мне, право, очень жаль...

Адела взяла чек. Несформировавшимся детским почерком на розовом бланке было написано:

«Миссис Марчмонт. Пятьсот фунтов (500).

Розалин Клоуд».

– Очень мило с вашей стороны, Розалин. Благодарю.

– О, пожалуйста. Мне следовало самой подумать...

– Очень любезно с вашей стороны, дорогая.

Теперь, с чеком в сумочке, Адела Марчмонт чувствовала себя другим человеком. Розалин повела себя очень мило. Было бы неловко затягивать визит. Она попрощалась и ушла. У входа в дом она встретила Дэвида, любезно сказала «доброе утро» и поспешила прочь.

ГЛАВА 6

– Что здесь делала эта Марчмонт? – спросил Дэвид, как только вошел.