Эркюль Пуаро

– Нет, потому что я не уверен. Дженкинс, судебный врач, не сомневался в выводах, а с его мнением здесь очень считаются. Но это была предвзятая идея – оружие, лежащее радом с телом. Может ли быть, что рана была нанесена этими щипцами? Да, может быть. Но если бы вам показали только рану и спросили, чем она нанесена... Ну, я не знаю, быть может, вы не сказали бы этого вслух, так как это звучит бессмысленно, но... можно было бы предположить, что их было двое: один стукнул его кирпичом, а другой – щипцами... – Доктор покачал головой. – Какая-то нелепость, да?

– А не мог он упасть на что-нибудь острое?

Доктор Клоуд опять покачал головой:

– Он лежал вниз лицом посреди пола, на толстом старом ковре. – Доктор замолчал, так как вошла жена. – А вот и Кэти с бурдой, – сказал он после паузы.

Тетушка Кэти несла поднос, на котором была посуда, половина хлебца и немного варенья на дне вазочки.

– Я думаю, чайник кипел, – с сомнением заметила она, поднимая крышку и заглядывая внутрь.

Доктор Клоуд снова фыркнул, пробормотав: «Бурда!» – и вышел из комнаты. Тетушка Кэти сказала:

– Бедный Лайонел, его нервы ужасно расшатаны после войны. Он слишком много работал. Так много врачей тогда уехало. Он не давал себе отдыха. Выезжал к больным днем и ночью. Удивительно, как он совсем не свалился. Конечно, он рассчитывал уйти на покой сразу по окончании войны. Это было условлено с Гордоном. Вы знаете, мой муж очень увлечен ботаникой, и особенно лечебными травами, применявшимися в средневековье. Он пишет об этом книгу. Он так мечтал о спокойной жизни, возможности заняться исследованиями. Но затем, когда Гордон погиб при таких обстоятельствах... Ну, вы знаете, каковы сейчас у всех у нас дела. Налоги и прочие расходы. Он не может оставить практику, и поэтому стал очень раздражителен. И в самом деле, это несправедливо.

То, что Гордон умер, не оставив завещания, пошатнуло мою веру. Я хочу сказать, я не вижу в этом какого-то Высшего Промысла. Ничего не могу поделать, но мне это кажется ошибкой. – Она вздохнула. Затем немного оживилась: – Но, с другой стороны, я получила отрадное заверение из потустороннего мира: «Мужество и терпение – и будет найден выход». И в самом деле, когда сегодня этот милый майор Портер встал и сказал таким твердым, мужественным голосом, что бедняга убитый – Роберт Андерхей, тут я увидела, что выход найден! Удивительно, не правда ли, мосье Пуаро, что все оборачивается к лучшему?

– Даже убийство! – сказал Эркюль Пуаро.

ГЛАВА 7

Пуаро вошел в гостиницу «Олень» в задумчивом настроении. Он слегка поеживался, так как дул резкий восточный ветер. Холл был пуст. Он открыл дверь малой гостиной. В комнате сильно пахло дымом, и огонь почти потух. Пуаро на цыпочках прошел дальше, к двери, на которой была надпись «Только для постоянных жильцов». Здесь камин не чадил, но зато в большом кресле, уютно грея ноги у огня, сидела монументальная старая леди, которая так взглянула на Пуаро, что он с извинениями ретировался.

Некоторое время он стоял в холле, глядя то на застекленную дверь пустой конторы, то на дверь с надписью «Кофейная». По собственному опыту Пуаро хорошо знал, что кофе в деревенских гостиницах подается неохотно и только к завтраку, и даже тогда его разбавляют водянистым горячим молоком. Маленькие чашечки мутной жидкости, именуемой «черным кофе», подавались не в кофейной, а в гостиной. Виндзорский суп, бифштекс по-венски и паровой пудинг, составлявшие обед, можно было получить в кофейной ровно в семь. А до тех пор в просторных помещениях «Оленя» царила полнейшая тишина.

Погрузившись в размышления, Пуаро пошел вверх по лестнице. Вместо того чтобы свернуть налево, где была его собственная комната номер одиннадцать, он свернул направо и остановился перед дверью номера пятого. Огляделся. Тишина и пустота. Пуаро открыл дверь и вошел.

Полиция в комнате больше не появлялась. Видно было, что здесь недавно сделали уборку. На полу не было ковра. Очевидно, старый толстый ковер пошел в чистку. Одеяла были сложены на кровати аккуратной стопкой.

Прикрыв за собой дверь, Пуаро обошел комнату и осмотрел мебель: письменный стол, старомодный, хорошего красного дерева комод, высокий гардероб из того же материала (вероятно, тот, который маскировал дверь в номер четвертый), большая металлическая двуспальная кровать, умывальник с холодной и горячей водой – дань современности и недостатку прислуги, большое, но довольно неудобное кресло, два стула, тяжелый мраморный камин с прямыми углами и старомодной викторианской решеткой, кочерга и совок, принадлежащие к тому же набору, что и каминные щипцы.

Пуаро наклонился и стал осматривать камин. Послюнив палец, он провел им по правому углу камина. Палец слегка почернел. Он повторит эту операцию у левого угла камина. На этот раз палец был совершенно чист.

«Так», – сказал себе Пуаро.