Есенин в быту

Далее были: попытка искупаться в холодной воде Оки, лежание под дождём на голой земле, попытка поймать лошадь в табуне, ссора с родителями и другие выверты человека, потерявшего контроль над своими действиями. Свои впечатления о Есенине на свадьбе брата Бениславская выразила в следующих словах: «Первый раз в жизни видела его таким самодуром, ни с кем и ни с чем в жизни не считающимся, совершенно распоясавшимся».

Галина Артуровна даже не захотела возвращаться в Москву вместе с Сергеем Александровичем. А в столице её ждал «сюрприз»: «Вхожу в семь часов утра (в субботу, 13 июня) на Никитскую, со мной приехал его двоюродный брат Илья. Меня встречают искажённые лица Оли (наша прислуга) и Надежды Дмитриевны (соседка по квартире).

– В комнату можно? Сергей спит?

– Да.

В коридоре нет ни одного чемодана С. А. Открываю дверь: в комнате никого. Чистота и порядок. Постель прибрана. И вместе с тем какая-то опустошённость.

Оказывается, по рассказам Оли и Надежды Дмитриевны, приехали из Константинова какие-то странные, как заговорщики. День или два шушукались, замолкая при Оле. Донеслись до неё только слова Наседкина:

– Значит, надо скорей бежать отсюда.

Ночью С. А. разбудил Олю укладывать его вещи. Получив отказ, сложили сами и утром, в восемь часов, взяли подводу и перевезли всё к Наседкину».

Зная импульсивность поступков Есенина, Галина Артуровна ещё не теряла надежды на то, что он одумается. И 15 июня он действительно пришёл в сопровождении Н. Ашукина, С. Борисова и С. Сухотина. Первый из них вспоминал:

«Сначала всё шло мирно и весело. Вина было мало, но Есенин был уже „сильно на взводе“. Он прочитал новые стихи. В разговоре со мной хорошо отозвался о моих стихах и сказал:

– Ты очень робкий, а я вот нахал.

Рассказывал много о пьянстве Блока. Потом в цилиндре плясал вместе с сёстрами русскую. Истерически обиделся на жену (Бениславскую), которая будто бы прятала бутылку вина. Дико сквернословил. Разбил всю посуду, сдёрнув со стола скатерть, и ушёл из дому со всей компанией».

Это был окончательный разрыв с измученной и исстрадавшейся женщиной, которую он два года выдавал за свою жену. Анализируя случившееся, Галина Артуровна писала в дневнике: «Сергей – хам. При всём его богатстве – хам. Под внешней вылощенной манерностью, под внешним благородством живёт хам. А ведь с него больше спрашивается, нежели с какого-нибудь простого смертного. Если бы он ушёл просто, без этого хамства, то не была бы разбита во мне вера в него. А теперь – чем он для меня отличается от Приблудного? – такое же ничтожество, так же атрофировано элементарное чувство порядочности. Вообще он это искусно скрывает, но тут в гневе у него прорвалось».

А Есенин, сёстры которого оставались у Бениславской, писал в этот день старшей из них: «Дорогая Екатерина! Случилось очень многое, что переменило и больше всего переменит мою жизнь. Я женюсь на Толстой и уезжаю с ней в Крым. Перед отъездом должен с тобой переговорить» (6, 216).

Разговор с сестрой заключался в том, чтобы она собрала все вещи брата, оставшиеся у Галины Артуровны, и потихоньку ушла от неё. Колебания кончились, Есенин решился на кардинальное изменение своей жизни.

Конец сказки. Вопрос об отношениях Есенина и хозяйки комнаты в доме «Правды» довольно запутан. Одни исследователи называют Галину Артуровну женой поэта, другие – подругой, ближайшей его соратницей. В каждом из этих утверждений есть доля правды.

Несомненно, что Бениславская много сделала для личного благополучия Сергея Александровича. Она предоставила кров не только бездомному поэту, но и его сёстрам. Вела его издательские дела. Характерный пример. Галина Артуровна договорилась с частником об издании «Анны Снегиной» за 1000 рублей. Издатель заявился в Брюсовский для личной встречи с поэтом и сбил цену до 600 рублей. Но здесь в дело вмешалась Бениславская и твёрдо заявила, что от прежней договорённости не отступится.

– Спасибо вам, Галя! Вы всегда выручаете! – благодарил её Есенин после ухода издателя. – А я бы не сумел и, конечно, отдал бы ему за шестьсот. Вы сами видите – не гожусь я, не умею говорить. – И с потерянной улыбкой продолжал: – А вы думаете, не обманывали меня? Вот именно, когда нельзя – я растеряюсь. Мне это очень трудно, особенно сейчас. Я не могу думать об этом. Потому и взваливаю всё на вас, а теперь Катя подросла, пусть она занимается этим. Я буду писать, а вы с Катей разговаривайте с редакцией из Ленинграда и с издателями!

Письма поэта из Ленинграда и с Кавказа полны всякого рода поручений Бениславской, вплоть до решения его запутанных финансовых отношений с приятелями и друзьями. Немаловажным обстоятельством было и то, что Галина Артуровна помогала Есенину порвать с А. Дункан.