Эшелоны идут под откос

— Говорите точнее, лейтенант: комсомолец или только комсомольского возраста?

— Не только комсомолец, товарищ капитан, но особое поручение подпольного райкома комсомола выполняет.

— Какое?

— На работу в местную полицию устроился.

— А вот это уже существенно!

— От него я узнал, что был в Мальцеве (не на станции, а в поселке) немецкий обер-лейтенант из охранных войск по фамилии Вольф, хорошо говорящий по-русски.

— Уж не Волков ли это? — спрашивает капитан.

— Я тоже так подумал. Стал расспрашивать, каков он из себя. Похоже, что это и в самом деле деповский техник Волков.

— Значит, не зря его тогда майор Щедров заподозрил. Жаль только, что упустили мы его… Но ничего, теперь за все расквитаемся. Так зачем же он в Мальцево пожаловал?

— Заинтересовался поселковой церковью. Она ведь, как братишка мой Костик заявил, не «на ходу». В том смысле, что давно в ней никакого богослужения не ведется. Один ее угол поселковый староста под склад топлива занял. Вольф все там внимательно осмотрел, вымерял и велел уголь оттуда убрать. Костик полагает, что немцы собираются в той церкви разместить какую-то воинскую часть.

— А какую, неизвестно?

— Расспрашивать обера Костя не решился, но думает, что они ждут подхода резервных частей, предназначенных для наступления на Москву. Надо бы нам с помощью той церкви обрушить на них «гнев Божий», товарищ капитан…

— Да, заманчиво, — соглашается Арефьев. — Доложу майору. Думаю, что он не упустит такого случая.

Посоветовавшись с двоюродным братом лейтенанта Фролова, Костей Ракитиным, старший сержант Кручина решил, что работать в церкви лучше всего днем. Ночью нужен свет, а замаскировать большие церковные окна не так-то просто.

Впустив Кручину, Дмитрия Щедрова и еще двух минеров в церковь. Константин Ракитин закрывает за ними дверь на висячий замок. Таково, кстати, и указание обер-лейтенанта Вольфа: церковь от угля очистить и закрыть на замок до особого распоряжения.

— Начнем с уборки угля, товарищ старший сержант? — спрашивает Кручину Дмитрий.

— Уголь вообще не будем трогать, — отвечает ему сапер. — Поставим под ним мину.

— А не бросится это в глаза?

— Надо, чтобы не бросилось, — загадочно усмехается партий сержант. — Быстро очищайте в центре угольной кучи площадку.

Старший сержант и сам помогает минерам — дорога ведь каждая минута. Но вот, наконец, показался паркет. Теперь нужно осторожно вынуть его, не разбив и не выщербив края плиток. Минеры осторожно складывают их на брезент.

А вот разбирать без стука фундамент было бы просто невозможно, если бы не запущенный Константином старый, фыркающий и громыхающий движок в деревянной пристройке к церкви. В этой пристройке с разрешения начальника местной полиции оборудована мастерская по ремонту движков — небольших двигателей внутреннего сгорания и мотоциклетных моторов. Владельцем ее числится отец Константина, работавший до войны слесарем на местной фабрике, разрушенной во время одной из бомбежек.

Лишь спустя почти час минеры добираются до грунта.

— Землю из минного колодца будем ссыпать в мешки, — распоряжается старший сержант. — И на каждом мешке ставьте номер, чтобы высыпать их в том же порядке.

—Это на тот случай, если немецкие саперы начнут искать тут мину? — спрашивает Дмитрий.

— Само собой. Нарушение чередования слоев грунта сразу же их насторожит.

«Толковый народ саперы, — уважительно думает о Кручине Дмитрий. — Предусмотрительный…»

На дно колодца минеры укладывают привезенные сюда ночью восемь пятидесятикилограммовых авиационных бомб с отвинченными головками и обрубленными стабилизаторами. В хвостовой их части сделаны гнезда, в которые вставлены буровые толовые шашки со взрывателями. Между черными тушками бомб Кручина всовывает двадцатиодносуточный грибообразный взрыватель замедленного действия «Feder-504».

Потом все это присыпается тонким слоем земли, на которую старший сержант укладывает мины-сюрпризы. В их деревянные корпуса он вставляет стальные пружинки, которые одним концом упираются в двухсотграммовые заряды, а другим прикрепляются к крышкам мин. Чтобы крышки не могли открыться под действием сжатых пружин, Кручина перевязывает их бечевками.

Все это не очень пока понятно Дмитрию, но раз старший сержант не находит нужным ничего объяснять, он не решается беспокоить его вопросами. Однако когда Кручина обливает бечевки серной кислотой, а на мины-сюрпризы укладывает камни, Щедров сам догадывается о его замысле. Серная кислота очень скоро разрушит, конечно, бечевки, и крышки мин будут удерживаться тогда лишь грузом лежащих на них камней. Но как только камни будут сняты, ничем уже не сдерживаемые пружины отбросят с них крышки, выдернут чеку из взрывателей и взорвут мины-сюрпризы и находящиеся под ними авиационные бомбы.

— Понятно, что к чему? — закончив работу, спрашивает Дмитрия старший сержант.

— Вроде сообразил. Это вы опять на тот случай, если будут искать? Ну а если не будут?