Эскадрон, сабли наголо!

«Неужели просто так отдаст власть Мустафа-хан, даже и не пролив русской крови? Как же он потом перед всеми прочими закавказскими владетелями щеки-то свои будет надувать? – думал Тимофей, идя тихим шагом впереди дозора. – А вот тут бы самое удобное место для засады было. Скала слева словно бы нависает над дорогой, да и справа удобный уклон со множеством крупных валунов».

Гончаров спрыгнул с Чайки и, отпустив поводья, прошел пешком вперед. «А вот эти камни тут явно совсем недавно лежат, – мелькнула у него мысль. – Любой проходящий ранее здесь караван непременно бы откинул их с пути, чтобы те же колеса повозок не повредить», – и он поднял левую руку со сжатым кулаком над головой, а потом резко расцепил пальцы.

– Спешиться! – рявкнул Ленька и мигом соскочил со своей кобылы. – Мирон, отведи всех коней назад!

– Чего ты там увидал, Тимоха? – крикнул он, подбегая к другу.

– Камни со свежим сходом, сам вон глянь, – кивнул тот на дорогу.

– Ну не знаю, камни как камни, – пожал плечами Блохин, присматриваясь. – Чего это с ними не так? Кругом они тут всюду лежат, горы ведь, – однако сам отступил ближе к лежащему на обочине большому валуну, прикрываясь им.

– Лежат-то они лежат, да не так, как всюду, – покачал головой старший дозора. – Видно, что совсем недавно тут небольшой сход был и уж больно он в удобном для нападения месте случился. Как будто бы нарочно.

– Внимание! Всем прикрыться! – крикнул он и, немного выждав, выстрелил из мушкета в темнеющий на склоне голый куст.

Сразу с десяток стволов ударили вниз со склонов. Пули били о камни и с визгом рикошетили.

– Я тебе говорил, Фома ты неверующий, что-то здесь не так?! – крикнул Тимофей, ныряя за валун к Леньке. – Вот не зря у меня на душе маета какая-то была, интуиция она называется! Понял?! И пригнув голову от свистнувшей рядом пули, начал перезарядку мушкета.

– Да понял я, что у тебя нутро чуткое, давно уже это понял! – отозвался Блохин, высовывая ствол карабина из-за камня. – Вот этого сейчас угомоним!

Раздался сухой хлопок выстрела из нарезного ствола, а вниз со скалы слетело пробитое тело.

– Пригнись, ты тут еще долго ковыряться с зарядкой будешь, а ну-ка дай мне место! – Тимофей приподнялся, прицелился и выстрелил в темнеющую в ста шагах наверху фигуру. – Ах ты ж, зараза! Мимо! Чтоб тебя!.. Вот ведь верткий какой, гаденыш! – выругался он, скусывая новый патрон. – Здесь их десятка четыре, а то и пять. Сейчас вот пристреляются и всех нас перебьют, отходить за тот поворот надо!

– Ребята! – крикнул он, обернувшись на противоположный край дороги. – Отходите назад, мы вас с Леней прикроем! Пошли, пошли шустрее!

Трое драгун выскочили из-за своих временных укрытий и бросились в ту сторону, откуда только недавно выехал в ущелье отряд. Вслед им хлопнуло несколько выстрелов, и кто-то из бегущих вскрикнул.

«Все-таки подстрелили одного!» – мелькнула мысль у Тимофея. Он, вскочил на ноги, и навскидку, практически не целясь, послал пулю в полностью открывшегося горца. Рядом хлопнул карабин Блохина, и еще два тела покатились по камням. Но не это сейчас радовало Гончарова, а то, что все три драгуна добежали до поворота и перестали быть легкой мишенью.

Теперь огонь ханских воинов сосредоточился на них двоих.

– Сейчас они нас сверху, по склону, обойдут, и мы тогда у них как на ладони будем! – прокричал Ленька, забивая молотком тугую, овальную пулю в ствол.

Друг был прав, нужно было срочно уходить из той западни, в которой они оказались. Еще немного времени пройдет, ханские сменят позицию, и их тут сверху тогда уже точно пристрелят. Но как же не хотелось выскакивать из-за этих камней, это хоть какое-то, а все же было укрытие от пуль.

В это время с одного из склонов на дорогу скатился один, за ним второй камень, и потом они пошли целой лавиной. В воздухе стояло облако плотной пыли, заслонявшее всякий обзор. Буквально в трех десятках шагов перед укрытием, на дорогу сходил камнепад.

– Бежи-им! – Тимофей толкнул Леньку и сам, вскочив на ноги, понесся прочь. Вслед за ним бежал и Блохин.

Со склонов ущелья хлопнуло несколько выстрелов, впрочем, не причинивших никакого вреда драгунам.

– Все живые?! – прохрипел Гончаров, подбегая к остальным. – Ваньки оба, Мирон, Герасим, все тут?! Вроде все целы?!

– У Калюкина кожу чуть повыше локтя только срезало, а так да, все целы, – откликнулся Герасим.

– Да царапина у меня, ничего страшного, – пробормотал Иван. – Просто неожиданно все так случилось, руку резко рвануло, я аж закричал.

– Скидывай шинель и мундир, – приказал ему Гончаров. – Давай-давай, чего застыл?! Или хочешь, чтобы, как у Савелия, одна лишь культя от руки осталась? Так это у нас махом лекаря сообразят, они это умеют, ты только к ним в лазарет обратись. Ничего страшного, Ванька, сейчас крепким хмельным рану прольем и потом ее полотном перетянем.