Если…

Казалось, благоверный уже подпрыгивал – так сдавали его нервы. Повернувшись ко мне спиной, лицом к морю, я слышала, как он сделал несколько глубоких вдохов, а после опять закурил. Все это меня забавляло и утомляло единовременно. Я поднялась и по колени вошла в воду. Снизу вверх по телу растекалась приятная прохлада. От удовольствия я зажмурилась… Я не здесь! Не с ними!

– Хорошо, пусть будет по-твоему! – снова нарушил молчание Вова, заставив меня в изумлении от услышанного обернуться. – Но все же ответь, пожалуйста, на один вопрос! Честно, глядя мне в глаза! Обещаю, каковой бы ни была правда, я никому не причиню вреда! Я и виду не подам, что что-то знаю! Все останется между нами, все решим между собой по-тихому.

Я медленно приблизилась к нему. Я догадывалась, о чем он хочет спросить, наверное, как хотел бы и любой другой. Но я должна была отчетливо видеть его лицо, чтобы понять, насколько он сейчас искренен.

– Ты спала с ним? – как-то безнадежно прозвучало из его уст, точно человек уверен в вынесении ему смертного приговора. Может быть, поэтому, несмотря на то, что подобного рода вопросы очень обидны, я не стала устраивать истерики, а лишь озлобленно кинула ему в физиономию: «Нет!»

Несколько секунд мы стояли точно окаменелые, не отводя свои взгляды друг от друга. Напряжение двести двадцать: подключи к нам лампочку – будет гореть. Точно в замедленной съемке, я наблюдала, как менялось выражение лица Володи – от удрученного до заносчиво-торжествующего; он явно был доволен собой.

– Я верю тебе! Вижу, не врешь! – лукаво улыбаясь, заключил он. Я в качестве издевательства сделала реверанс. – Знаешь, как больно осознавать, что об твою доброту вытирают ноги… Ведь я тебе один раз уже простил!

– Какой раз? Что ты мелишь?

– Ну тот… в Ялте! А измену с моим лучшим другом… ну, извините!

– Как ты мне надоел своей Ялтой! Может, хватит уже напоминать об этом чуть ли не каждый день? Сто раз уже обсуждали эту тему! Простил он мне… Ничего бы ты не простил, если все, что тебе наговорили, было бы правдой! Давно бы уже расстались! Сказочник! – едва ли не прокричала я.

– Тогда я просто многого не замечал. Наивный влюбленный болван! А теперь я бы ничему не удивился! Вон… вчера только! Меня не постеснялась, так профессионально перед Ромой задом вертела в своей мини-юбке, что чуть трусами не светила! И я бы на его месте подкатил бы к тебе! Да-да, не смотри на меня так! Я еще утром за столом понял, какая муха вас укусила! Поэтому, я считаю, он ни в чем не виноват! Ты виновата! Ты его спровоцировала! Мне лишь оставалось выяснить, как далеко дело продвинулось, точнее, как далеко ты его завела.

Я стояла, уставившись на Вову с приоткрытым ртом, как вкопанная. Даже язык не поворачивался сказать хоть что-то. Я не могла пошевелиться – в такой ступор впала. Казалось, толкни меня, и я рухну давно засохшим деревом. Володя же, не дождавшись, очевидно, желаемой реакции, продолжил:

– Твоя же излюбленная фраза: сучка не схочет – кобель не вскочит! А, судя по твоему молчанию за целый день, ты этого хотела! Иначе бы рассказала мне! Так в чем же проблема была? Почему же не переспала с ним? Я не помеха был, ты знаешь, когда выпью, я очень крепко сплю. Мама его не зашла бы в комнату, даже если бы что-то услышала. Что же тебя остановило? Из любопытства спрашиваю!

– Да вот сама не знаю! Дура, наверное, потому что! Видимо, надо было! – огрызнулась я, наконец-то придя в себя.

– Что же ты так? Надо было, конечно! Мне для лучшего друга ничего не жалко! И уж тем более переднего места какой-то шл…!

Я дала ему пощечину с такой силой, что едва не сломала руку. Она заболела во всех суставах: и в плече, и в локте, и в кисти, а в особенности на месте старого, еще детского перелома. Я мгновенно разревелась, обхватив здоровой рукой больную, не понимая, от чего больше плачу – от боли или обиды, но тут же пустилась наутек, чтобы скрыть свои слезы. Я бежала не разбирая дороги, и мне было абсолютно безразлично куда; тогда я не боялась потеряться в чужом городе, я просто этого не осознавала.

Супружник догнал меня на выходе из пляжа и вцепился мертвой хваткой. Я пыталась вырваться, брыкаясь, как необъезженная лошадь, но мне не удавалось. Я с большим трудом смогла высвободить руки, чтобы снова ударить его, но он, не церемонясь, перехватил их и заломил за спину.

– Успокойся! Не заставляй меня делать тебе больно! – прошипел он, точно змей.

– Отпусти меня! – тем же тоном ответила я, по-прежнему извиваясь в его «объятиях».

Володя оторвал меня от земли и понес обратно к воде, не обращая внимания на все мои угрозы и требования, а после насильно уложил на песок и сел сверху, сомкнув наши кисти в замок и держа их прижатыми на уровне моей головы.

– И куда же ты пойдешь? – с ехидной улыбкой спросил он.

– Все равно! Лишь бы подальше от тебя!

– Еще не хватало, чтобы я искал тебя с милицией. Прославиться хочешь на весь полуостров? Пока я твой муж, я отвечаю за тебя, поэтому ты останешься здесь, со мной!

– Я большая девочка и в няньке не нуждаюсь! – буквально прорычала я.