Если…

– Не сомневаюсь! Одна… ночью… в чужом городе… Конечно, ты сама о себе позаботишься! Ты же у нас такая грозная – один твой вид всех устрашает!

Как бы я на Вову не злилась, а вынуждена была признать, что он прав. Идти сейчас на принцип и кинуться восвояси было бы крайне глупо, если не сказать грубее. Да и что бы мне это дало? Ведь мы оба знали, что деваться мне некуда и, даже если мне посчастливится избежать горе-приключений, все равно в скором времени придется вернуться. Я перестала сопротивляться.

– Мне тяжело. Слезь с меня! – произнесла я уже более дружелюбно. – Я не сбегу! Честно!

– Хорошо! Но при одном условии! Ты мне все-таки расскажешь, от начала и до конца, что произошло прошлой ночью.

Разумеется, взяв с мужа второй раз обещание ничего не предпринимать, мне пришлось рассказать ему о случившемся как есть. Единственное, во что я вмешалась, позволив себе некоторые «отступления от текста», был диалог между двумя главными героями: я профильтровала и немного перефразировала ключевые моменты нашего разговора. Володя слушал очень внимательно и не перебивая. Я видела и чувствовала его разочарование в адрес друга, усиливавшееся с каждым моим предложением. Стараясь хоть как-то смягчить, уменьшить вину Романа в его глазах, я на ходу придумывала для него какие-то совершенно нелепые оправдания, в духе «он просто был пьян» или «он так одинок, ему не везет в любви».

– Как он мог?! Он же мне как брат! – промолвил Владимир с поникшей головой спустя минуту после завершения моего рассказа. – Видеть его не могу!

– Вова, ты обещал! – аккуратно напомнила я.

– Поэтому мы уезжаем первым же автобусом! Иначе я за себя не ручаюсь!

– И как ты ему это объяснишь?

– Скажу, позвонили и срочно вызвали на работу. – А после недолгой паузы добавил: – Нет у меня больше друга…

Мы уехали, едва рассвело. Всю дорогу супруг молчал, и вообще, вел себя так, будто меня и вовсе не было. Да я и не трогала его. Мне и самой вся эта история была очень неприятна; особенно неприятна осознанием того, что именно я стала ее причиной. Я не хотела, чтобы их дружба из-за меня закончилась, но понимала, лезть сейчас к Вове с просьбами простить товарища явно не время, – надо выжидать. И я выжидала…

С того дня Володя начал избегать встреч с Ромой. Это было весьма трудно, живя в соседних домах, с подъездами и балконами, перпендикулярно смотрящими друг на друга. Как Вова ни старался, они часто сталкивались во дворе. Муж сдержал слово, пожалуй, единственный раз… по крайней мере, который я помню. Роман действительно не заподозрил друга в осведомленности, хоть тот и отказывался от всех его предложений собраться покутить, постоянно ссылаясь на занятость, к тому же, вечно спешащего уйти. Не думаю, что он не заметил странность такого поведения, – Володе это было несвойственно, – но, скорее всего, он просто нашел другое толкование и спустя пару недель сам пропал из виду. Наверное, мне стоило бы радоваться этому, ведь свершилось то, чего я раньше так хотела и добивалась: Вова практически не пил и в выходные всегда был дома, под моим присмотром. Но счастья это не принесло. Сутками сидя за компьютером сычом, он стал чрезвычайно агрессивным, точно одичал. Его бесило буквально все, особенно если это исходило от меня. Он мог накинуться даже потому, что я, проходя мимо него, вызывала движения воздуха, которые он трактовал как «сквозняки». Конечно, я понимала, он тоскует по другу, ровным счетом как и то, что винит меня в их разрыве (кстати, он этого и не скрывал), но молча терпеть у меня не получалось – мы ругались по несколько раз на день. Два паука в банке…

Со временем мне все же удалось примирить двух старых товарищей. Мне понадобилось недели две, чтобы уговорить Володю и убедить в случайности произошедшего, которая больше никогда не повторится. Свою «невиновность» я отстаивать не стала, как раз наоборот, на выдвинутых против меня обвинениях я и играла, когда заступалась за Рому. Виноватой я себя не считала. Но доказать что-либо все равно не вышло бы, поэтому я не тратила свои нервы на бесполезные изъяснения. Хотя, как мне сейчас кажется, это был не единственный мотив моего некоего согласия с вменяемым мне в вину… Я готовилась к поездке к родителям и всецело была ей поглощена…

10