Этика Спинозы как метафизика морали

Между тем есть один фактор, который позволяет выражать состояния ума и тела в сходных терминах – это заложенное в них от природы стремление к самосохранению, или

стремление к сохранению своего бытия. Именно на этой метафизической основе и осуществляется упомянутая выше предустановленная гармония состояний ума и тела. Отсюда следует, что и ум и телесное начало в человеке всегда будут стремиться реализовать, иногда даже превратными средствами (если речь идет о движущих человеком ложных идеях), это исконное стремление всякого сущего к продолжению своего существования, или его желание быть.

Как мы знаем, оно лежит в основании первичных аффектов – удовольствия и печали, каждый из которых по-своему выражает стремление живого существа к большему совершенству своей природы и его неприятие противоположной тенденции, приводящей организм к

меньшему совершенству. Состояние совершенства усиливает способность ума и тела к самосохранению (оно обозачается аффектом радости), состояние же несовершенства говорит о понижении их иммунитета к разрушительным силам (осознание такого состояния сопровождается печалью). Поэтому, как подчеркивает Спиноза, если сущность нашего ума есть идея актуально существующего тела, то первое и основное стремление ума состоит в том, чтобы утверждать существование его тела. Никакой идеи, исключающей существование тела, в нашем уме быть не может (III 10).

Совершенство, о котором идет речь, представляет собой активность тела, или его способность к действию. Тело способно принимать внешние воздействия и само воздействует на окружающие его предметы. Спиноза полагает, что для человеческого тела полезным является именно такое состояние, при котором оно способно подвергаться многим воздействиям и само может многими способами влиять на внешние тела; вредно то, что делает тело менее способным к этому. В соответствии с этим возрастает или уменьшается способность ума к восприятию (IV 38). Аффект радости (как состояние ума) сопровождает увеличение способности тела к действию, и человеческий ум всемерно стремится воображать то, что способствует возможности тела действовать (agendi potentia), и избегает воображать то, что препятствует этому. Это соответствует природному стремлению самого ума к его собственному совершенству, которое, как мы видели, прямо связано с определенными состояниями тела (III12).

Оба эти противоположные стремления ума относительно разных состояний тела лежат в основании аффектов любви и ненависти: ум любит то, что увеличивает способность тела к действию, и ненавидит то, что мешает этому. Любовь есть стремление ума сохранить предмет, вызывающий у него удовольствие. Вместе с тем и то и другое состояние ума, будучи аффектом, выражает пассивность его статуса, который предполагает изменчивость, вызванную воздействием внешних причин: любовь есть радость, сопровождаемая идеей внешней причины; ненависть же есть печаль, также сопровождаемая идеей внешней причины (III 13 схол.). Пассивный статус воображающего ума является следствием пассивности его протяженного коррелята – тела, поскольку идеи, или представления ума, в этом случае (в обыкновенном порядке природы) оказываются соразмерными порядку состояний тела, которые являются результатом воздействия на него внешних тел.