Этика Спинозы как метафизика морали

6.5. Безразличие (телесного) действия

6.5.1. Субстанциальное содержание морального действия

Разумный мотив, не обладая видимыми отличительными признаками, характеризующими его природу, может в равной мере охватывать как широкое поле позитивного аффекта радости, так и узкое пространство негативного аффекта печали. При этом присутствие разумного мотива не изменяет рисунка телесного действия. Можно сказать, что само по себе телесное действие (изменение состояний тела) предстает как морально нейтральное или безразличное, другими словами, оно не обладает этической спецификацией. Рассуждения Спинозы на эту тему, содержащиеся в IV 59, приводят к довольно любопытным выводам.

Теорема гласит: «Ко всем действиям, к которым мы определяемся каким-либо аффектом, составляющим состояние пассивное, независимо от него мы можем определяться также и разумом». В Доказательстве говорится, что действовать по разуму есть не что иное, как делать то, что вытекает из необходимости нашей природы, рассматриваемой в себе самой. Печаль же дурна постольку, поскольку она уменьшает или ограничивает эту способность (IV 59). Спиноза полагает, что аффект печали не обладает собственным, специфическим субстанциальным содержанием, или позитивным наполнением – представляя всего лишь форму несовершенного или незавершенного действия (активности), он отличается только своей неполнотой. Точно так же в когнитивном плане аффекту печали соответствует неадекватное, смутное и искаженное познание, характеризующееся частной

природой (III Определ. 1). Ведь всё существующее представляет собой ту или иную форму действия, проявление субстанциальной активности природы (субстанции) или божественной силы. Пассивность же аффектов в целом, и аффекта печали в особенности, выражается в ограниченности их способности к действию, другими словами, в недостатке их бытия (пассивные состояния ума заключают в себе какое-то отрицание – III 3 схол.).

Рассуждения Спинозы о природе аффективного действия (поступка) опираются на его представление о метафизической приоритетности субстанции относительно всех ее состояний (af-fectiones), или модусов. В число таких модусов включаются и многообразные виды аффектов, каждый из которых также представляет определенное состояние субстанции. В классической метафизике в качестве онтологического коррелята субстанции (Бога или природы) выступает понятие бытия (esse) в его абсолютном выражении, т. е. в его самодостаточности и независимости от иных метафизических оснований, а также в свойственной ему порождающей и моделирующей функции относительно всех его возможных модификаций. Присущий субстанции способ бытия определяет содержание любого рода активности субстанции, соразмерной каждому типу существования ее модусов. В нем соответствующим образом проявляется могущество Бога, составляющее причину всех вещей (I 36). Бытие (субстанции или Бога) выступает как позитивное (реальное) основание существования любого состояния (модуса) субстанции, но именно частная

определенность каждой модальной конфигурации содержит в себе момент отрицательности, или негативности. Как утверждает Спиноза, модус как форма частного, или причинно обусловленного (пассивного) бытия несет в себе отрицание (III 3 схол.). Абсолютно активной и, соответственно, безусловно позитивной может быть только сама субстанция, являющаяся причиной самой себя. Все ее модусы, обладая зависимым и ограниченным бытием, оказываются так или иначе причастными к пассивной, зависимой природе. Отсюда следует, что principium individuationis (основанием индивидуации, или отличительной чертой) всякого модуса субстанции является всего лишь недостаток присущего ему бытия, или его субстанциальная неполнота.

В каждой модификации этот субстанциальный дефект проявляется по-своему, составляя своеобразие данного модуса как отдельной вещи. Ведь то, что обще всем вещам и что одинаково находится как в части, так и в целом, не может составлять сущность никакой единичной вещи (II 37). На этом основана природа любого аффекта, который выражает, во-первых, специфическую реакцию отдельного индивидуума на внешние обстоятельства его жизни, во-вторых, свидетельствует о партикулярном статусе единичной индивидуальности в тотальности субстанции, часть которой она составляет. Как известно, для Спинозы всякая определенность, или обусловленность (determinatio), выражает некое отрицание, и это в известной мере подтверждается природой любого модуса, который всегда выражает некое частное состояние субстанции, детерминированное другими ее состояними, те, в свою очередь, – третьими и т. д⁴.