Этика Спинозы как метафизика морали

Прежде всего, он убежден в том, что все существующее в этом мире вытекает из необходимости божественной природы. Отсюда следует, что окружающий его мир есть результат своего рода эманации божественного могущества и следствие проявления божественного разума. Вещи оказываются произведенными Богом в высочайшем совершенстве, поскольку являются следствием Его совершенной природы и не могли быть созданы Богом никаким иным образом (I 33 схол. 2). Человек обнаруживает, что живет в совершенном мире

, который, в отличие от универсума Лейбница, является не лучшим из возможных миров, а единственно возможным по своей природе

, поскольку Спиноза исключает логическую возможность существования в настоящее время иного, чем существующий, мира, обладающего той же природой, что и наш мир (I 5). Возможность существования миров с иной природой, чем наш, Спиноза не отрицает, но эта виртуальная реальность миров иной природы, или субстанций с иным атрибутом, чем у «нашей» субстанции, никаких изменений в порядок нашего мира внести не сможет, поскольку, как можно предположить, эти миры просто не будут пересекаться между собой. Более того, мысль о возможности внести изменения в существующий в нашем мире порядок в соответствии с воображаемым порядком иной природы Спиноза оценил бы как идею искаженную и смутную, или как продукт воображения. Адекватная идея должна быть изоморфной существующей реальности, а Спиноза допускает в качестве образца только одну модель бытия, которую он описывает в своей «Этике». Если наш мир есть вершина совершенств, то все иное относительно существующего должно рассматриваться как худшее, ведь всякий шаг с вершины в любую сторону всегда ведет к падению. Наш мир совершенен не только в целом, но и в каждой своей детали, которая вытекает из божественной природы с такой же необходимостью, как и все в целом (129). Необходимость в этом случае тождественна совершенству, ведь реальность и совершенство – одно и то же (II Определ. 6).

4.20.2. Происхождение идеи о несовершенстве мира

Откуда тогда в этом мире могут появиться представления о нечестивом, ужасном, несправедливом и постыдном? Наличие их в сознании людей Спиноза не отрицает, иначе утратит смысл сама задача создания его «Этики». В самой природе вещей

для этих пороков места нет: «В природе все происходит в некоторой вечной необходимости и в высочайшем совершенстве» (I Прибавление). Но где они могут утвердиться? Только в человеческом сознании, в его идеях, представлении, воображении. Как говорит Спиноза, «все способы, каким обыкновенно объясняют природу, составляют только различные роды воображения и показывают не природу какой-либо вещи, а лишь состояние способности воображения» (I Прибавление). Он относит такие представления к вещам, являющим собой продукты способности воображения (entia imaginationis). На самом же деле «в природе все происходит в некоторой вечной необходимости и в высочайшем совершенстве» (там же).

О совершенстве вещей нужно судить не на основании образцов, созданных человеческим умом, а исходя из их природы и способности (natura et potentia) (там же). Как мы знаем, potentia у Спинозы обозначает также мощь самой природы, или метафизическую способность всякой вещи сохранять свое бытие (suum esse). Каждая вещь несет в себе столько совершенства, сколько отпущено ей природой, или Богом, а человеческие представления о целесообразности или полезности того или иного порождения природы не соответствуют самой природе вещей (см. критические замечания Спинозы в «Прибавлении» к ч. I относительно телеологических конструкций, к которым склонно человеческое воображение). Правда, на вопрос, почему Бог не создал всех людей такими, чтобы они руководствовались в своей жизни одним только разумом, Спиноза дает вполне традиционный ответ: у него было достаточно материала для сотворения всего, от самой высшей степени совершенства до самой низшей (там же). Этот аргумент строится на отождествлении совершенства мира с полнотой бытия, в котором есть место всему. Тем самым Спиноза признает наличие объективного основания для определенного несовершенства в вещах, но этот дефект определяется им скорее как явление меньшего совершенства в градации существующих в мире совершенств. Как выясняется, такого рода недостатки в устроении мира входят в объективный план провидения (как идеи бесконечного божественного ума) и порождаются самой необходимостью божественной природы. Люди, которые в большинстве своем и по обычному порядку природы не столько следуют разуму, сколько подвержены влиянию аффектов, не нарушают тем самым порядка природы, а необходимо ему следуют (Политический трактат, II 18).