Этносы и «нации» в Западной Европе в Средние века и раннее Новое время

Византия, не знавшая цезуры политической традиции, следовала совершенно иной модели, что очевидно демонстрирует в своих работах Р.М. Шукуров. Арабский Халифат, будучи молодым образованием, предложил тогдашнему миру свою модель управления, основывавшуюся на персидских и аравийских традициях прежде всего. Ясно, что генетически это была система восточная (что вполне обычно для данного пространства), но наилучшим образом приспособленная к условиям такого сложного и развивающегося хозяйственного и политического организма, как Средиземноморье, что подтверждается многовековой историей существования данной модели.

Опыт христианских королевств для исторической науки в таком контексте особенно важен: именно испанские северные политические образования оказались единственными в латинской Европе поставленными всерьез перед проблемой массового инонаселения. Их исторический выбор тем самым приобретает огромную важность – он демонстрирует единство подходов в этно-конфессиональной области не внутри как бы замкнутых – как мы часто, повинуясь модерному восприятию, считаем – миров ислама и христианства, а внутри единой цивилизационной общности Средиземноморья.

Изменение экономической конъюнктуры на Средиземном море, резкая смена политических ориентиров с появлением турок, постепенное перерождение системы взаимосвязей между средиземноморскими странами и внутри каждой из них, проще говоря, конец средневековья и постепенное формирование отношений нового типа и нового мира, вышедшего за пределы Геркулесовых столбов, привели к деградации средневековой парадигмы. Власть по-прежнему оставалась равнодушна к этническому происхождению подданных и как и раньше «замечала» конфессиональную принадлежность, но делала это теперь с пристальностью, имея ввиду унификацию.

Ориентация власти на социальное маркирование по конфессиональному признаку уже в позднее средневековье привело к странному и подчас трагическому феномену, что лишний раз доказывает радикальность той ломки политических и социальных институтов, что характерна для западно-европейского раннего Нового времени.

Пожалуй, самым наглядным и уже уродливым проявлением этой тенденции следует считать попытки властей навязать сарацинам как обязательное восточное платье и особые стрижки (та же политика проводилась и в отношении иудейского населения). Эта попытка, к счастью, осталась нереализованной, прежде всего, в результате сильнейшего сопротивления мусульманских общин. До нас дошли петиции сарацинских альхам в королевскую курию с жалобами на новые предписания, противоречившие их привилегиям, правам и фуэро.¹² Материал таких грамот красноречиво свидетельствует об отсутствии косности и изоляционизма в среде испанских мусульман.

На рубеже XV–XVI вв. мусульманское население Испании в массовом порядке стало принимать христианство. Под общественным давлением и при вмешательстве властей произошло, таким образом, хирургическое отделение религии от этноса, и присущее последнему обрело самостоятельную жизнь. С этой точки зрения история морисков – уникальна. Она позволяет прикоснуться к тайне этнической памяти. Мориски придерживались народных обычаев, некогда слившихся с исламом, а в XVI в. потерявших эту связь, ибо носители культуры позабыли их сакральное наполнение, но держались их, дабы не потерять собственную идентичность.

Возможно, в этом – еще одно отличие Нового времени от средневековья: этнический компонент в культуре, в обычаях, в сознании выделяется как самодостаточный и начинает служить активным фактором построения и сохранения идентичности, чему в большой степени способствует сугубо средневековая апелляция к древности тех или иных этнических «привычек».

Со своей стороны власть продемонстрировала в вопросе соотношения этнического и религиозного гораздо большую инертность – она продолжала видеть в обычаях конфессиональную жизнь, искала за бытовыми привычками морисков, т. е. новых христиан, выкрестов из мусульман, криптомусульманство и в конечном итоге пришла к отрицанию такого этнического компонента общества как мориски – потомки андалусцев, в чьих жилах текла кровь арабов, сирийцев, йеменцев, берберов, испано-римлян и вестготов.

Примечания

¹Шукуров Р.М. Земли и племена: византийская классификация тюрок // Византийский временник. Т. 69. 2010. С. 132–163.

²

КоноваловаИ.Г. «Система координат» средневековой мусульманской географии. // Джаксон Т.Н., Коновалова И.Г., Подосинов А.В. Imagines mundi. Античность и средневековье. М., 2013. С. 138.

³ Об этом подробно пишет: Резван Е.А. Адам и бану Адам в Коране (к истории понятий «первочеловек» и «человечество»)//Ислам: религия, общество, государство. С. 59–68.

⁴

Коновалова И.Г. Указ. соч. С. 140.

⁵Lema Pueyo J. A. Collection diplomatica de Alfonso I de Aragon y Pamplona (1104–1134). San Sebastian, 1990. P. 141–144.

⁶Arie R. Espana musulmana (siglos VIII–XV) // Historia de Espana / Dir. Tu-non de Lara M. Labor. Barcelona. 1984. P. 186.