Эва Эвергрин и проклятие великого магистра

– Дочь великого магистра! – задыхаясь, прошептала она. – Я тебя помню совсем крошкой… Ты совсем не повзрослела. Но я думала, что ты…

Умерла. Нория печально огляделась, как будто искала недостающее слово, и, сдвинув брови, повернулась ко мне:

– Великий магистр Гроттель скрылся?

У меня не было сил смотреть им всем в глаза.

– Он погиб… Пожертвовал собой, чтобы Майка могла жить.

Нория в изумлении отшатнулась. Вокруг зашептались, потрясенно качая головами.

– Благодарю тебя за все, что ты сделала для королевства, неофит Эвергрин! – Теплые пальцы королевы Алианы стиснули мою руку. – Ты и твои друзья прекрасно сражались. Без вас королевство Ривель не было бы таким, как сейчас.

Внезапно из-под земли донесся крик. Я бросилась в пещеру. Королева следовала за мной.

В глубине пещеры скорчилась Шарлотта, колотя по земле кулаками.

– Что такое?

Я подбежала к подруге и крепко ее обняла. Шарлотта молча заплакала. Ее слезы вмиг промочили мне рубашку.

– Эва, прости! – всхлипывала Шарлотта. – У тебя тут столько людей, которым нужна помощь, а я все переживаю из-за прошлого…

– Нет-нет! – воскликнула я. – У меня сейчас нет никаких дел важнее тебя. Что случилось?

– Моих родителей все-таки здесь нет… – прошептала Шарлотта. – Я искала, искала… Всех спрашивала. И ни один человек… Никто не видел моих маму и папу.

Я похолодела от дурного предчувствия, но постаралась взять себя в руки. Нет, не может быть!

– Давай сотворю заклинание?

В серых глазах Шарлотты загорелся слабенький огонек надежды.

Она кивнула:

– Тебе опять нужна прядка моих волос? Или что-то еще?

Я покачала головой, хотя магия моя почти совсем истощилась.

– Наверное, чары, которыми Гроттель скрывал Разрушителя, уже развеялись… Я немножко поколдую.

Я медленно взяла Шарлотту за руку и крепко сжала. Неизвестно, получится или нет, но я должна попробовать.

– Помоги моей подруге с родителями повстречаться, чтобы больше никогда им не расставаться! – проговорила я и взмахнула волшебной палочкой.

Палочка замерцала и вдруг потащила меня вперед, а я потянула за собой Шарлотту.

Мы прибежали в дальний конец пещеры, и когда я увидела, что там, попыталась затормозить, но палочка поволокла меня вперед, забирая остатки магии.

Мы с Шарлоттой, спотыкаясь, пробежали еще несколько шагов и остановились возле полок, на которых выстроились ряды стеклянных флаконов с зельями всевозможных оттенков. Моя волшебная палочка стукнула о крошечный флакончик небесно-голубого цвета, и ее сияние погасло.

– Ч-что? – дрожащим голосом спросила Шарлотта.

Она взяла в руки флакончик и осторожно повернула.

На ярлычке было выведено одно только слово: «Любовь».

И все. Родители Шарлотты в самом деле когда-то были здесь, а потом Гроттель со своей запретной магией исказил, искорежил их жизнь и превратил ее… вот в это.

Дрожа всем телом, Шарлотта обхватила меня руками – в одной зажат флакончик – и разрыдалась. Она плакала и плакала – наверное, за все тринадцать лет разом выплакала слезы. Я обнимала ее и никак не могла отпустить.

Я чувствовала тяжесть горя подруги, но пока что больше ничего не могла сделать. Когда-нибудь я ей помогу улыбнуться снова.

* * *

В дальнем конце долины сидел на краю обрыва Дэви, болтая ногами и потрясенно глядя на женщину, сидящую рядом с ним.

На свою маму.

Невероятная радость, в которую так трудно поверить.

Они держались за руки и болтали взахлеб – в такой привычной для меня манере Дэви.

Мы с Шарлоттой тихонько обошли вокруг костра, чтобы им не мешать. Я все еще обнимала ее.

Казалось бы – победа, мы освободили Майку и всех, кто был заперт в пещере. А у меня ныло в груди.

Хотелось забрать у Шарлотты ее горе, но исцелить мою подругу не могло никакое зелье или заклинание. Слишком сильна эта боль.

Шарлотта села в стороне от всех, у костра, где кипятили воду. Уголек запрыгнул к ней на колени. Она его обняла, а он уткнулся носом ей в шею, стараясь утешить.

К нам подошла королева Алиана. Я отступила в сторону.

В горестном взгляде Шарлотты отразилось удивление. Королева села и погладила Уголька между острыми ушками. Моя подруга хотела поклониться, но королева сделала ей знак не вставать и заговорила так нежно, словно ручеек журчит.

У меня горло перехватило. Взгляд Шарлотты чуточку прояснился. Слова королевы хоть немного облегчили ее боль.

– У вас тоже не было родных? – изумленно воскликнула Шарлотта.

– Только мачеха, которой не было до меня дела, – сурово ответила королева.

Но ее лицо тут же посветлело.

– Зато у меня была чудесная подруга Нела, мама неофита Эвергрин. Она изменила всю мою жизнь.

– Да, но… Все-таки она вам не родная, – сказала Шарлотта.

Королева покачала головой:

– Настоящий друг – все равно что родной человек.

Она указала на меня – я стояла, сжимая в руке волшебную палочку, словно охраняла подругу. Шарлотта подняла голову, и на ее губах мелькнула бледная тень прежней улыбки.

Шарлотта столько раз напоминала мне, что я не одна. И я тоже хотела быть рядом с ней в трудную минуту.