Эволюция потребления. Как спрос формирует предложение с XV века до наших дней

Общества с развитой системой социального обеспечения, которые сохранили за собой право контролировать выдачу кредитов (например, Германия установила планку в 23 % для потребительского кредита), обнаружили, что не могут полностью отказаться от патерналистского подхода и в отношении списания долгов. В 1999 году в той же Германии новый закон предоставил потребителям возможность избавиться от своих долгов, однако для начала они должны были пройти консультацию по вопросам долга у специалиста и затем в течение шести лет придерживаться «правомерного поведения». Если бы социал-демократам удалось протолкнуть свою версию законопроекта, то должникам пришлось бы также платить сумму в размере их тройного оклада для того, чтобы им списали все долги; бывшие коммунисты считали даже такую меру слишком мягкой и предлагали выплату в размере пяти окладов, впрочем, безуспешно[1162]

. Таким образом, неплатежеспособный немец больше не обязан был всю жизнь прозябать в своей задолженности и еле-еле сводить концы с концами, однако, в отличие от своего американского собрата по несчастью, он не был уже так свободен. Возможность начать с чистого листа надо было еще заслужить хорошим поведением. Показательны следующие примеры: в Америке граждане-банкроты имеют льготы в большинстве штатов, позволяющие им оставить у себя собственность стоимостью несколько тысяч долларов (а в Техасе жилье), в то время как суровый немецкий закон допускает удовлетворение только «скромных» потребностей должника – так, право на телевизор можно получить лишь в том случае, если он черно-белый. Скандинавские социальные государства зашли еще дальше в отношении к заявившим о своей неплатежеспособности должникам – в них видят общественную проблему, требующую вмешательства государства. В Финляндии в 2003 году были введены «социальные ссуды», чтобы помочь наиболее уязвимым избежать порочного круга высоких долгов и высоких процентов. Здесь к людям, оказавшимся на краю банкротства, приходит социальный работник, а не конфискатор

[1163]

.

Неравенство

Чрезмерная кредитная задолженность низших слоев общества стала еще одним признаком неравенства, которое начиная с 1980-х годов захватывало большинство развитых стран – от англоязычного мира до Германии и Швеции. Другим признаком стало небывалое число миллионеров и миллиардеров. В Соединенных Штатах число миллионеров выросло вдвое с 1995 по 2005 год. К началу XXI века на долю самых богатых 10 % населения в англоязычных странах приходилось 30–40 % дохода – цифра, невиданная с 1930-х годов[1164]. Наиболее яркая асимметрия наблюдается на самом верху общества. Супербогатые превратились в мегабогатых. В промежуток между 1995 и 2007 годом четыре самых богатых человека Америки увеличили свое состояние больше, чем в два раза, и оно стало составлять свыше одного триллиона долларов.