Эволюция потребления. Как спрос формирует предложение с XV века до наших дней

А вот коллективные изменения ежедневных ритмов более перспективны. «Выходные без автомобилей» впервые появились во время нефтяного кризиса 1973 года, а в 2010 году были на некоторое время возрождены в Гамбурге, Берне и Париже (вдоль Сены). Французская 35-часовая рабочая неделя, введенная в 2000 году, позволила французам полностью посвящать субботы семьям и спорту. Однако это привело и к росту количества «длинных выходных»[1271]. Даже вмешательства со стороны общества натыкаются на препятствия в эпоху индивидуального планирования и «неподвластных времени» беспроводных технологий и электронной почты

[1272]. Благодаря более быстрым физическим и виртуальным средствам коммуникации появились «длинные выходные». По данным французской железнодорожной сети, огромное количество людей покидает большие города в четверг и возвращается во вторник. И никакой закон не в состоянии остановить подобные изменения в ритме. Французам пришлось бы упразднить систему высокоскоростных поездов, отменить дешевые перелеты и мобильные сети, чтобы люди перестали жить то в городе, то в загородном доме.

Есть ли у нас повод для отчаяния? За ускорение темпа жизни приходится расплачиваться, например «выгоранием». Однако это вовсе не означает, что наше общество соскакивает с рельсов, как утверждают некоторые комментаторы. Люди – невероятно гибкие существа и умеют приспосабливаться гораздо лучше, чем некоторые привыкли считать. Уильям Джеймс говорил в 1890-х, что люди обзаводятся привычками и распорядками, чтобы освободить свой разум для других, более целенаправленных и сознательных действий. «Самое главное в любом воспитании, – писал Джеймс, – заключается в том, чтобы превратить нашу нервную систему в нашего союзника, а не врага… [и чтобы] как можно больше полезных действий совершались нами машинально и по привычке»[1273]

. ХХ век долго обучал нас подобным привычкам. Первые слушатели радио внимали ему, затаив дыхание. В конце 1920-х шведская реклама утверждала, что банан – это лучший бесшумный перекус, когда вы слушаете радио[1274]. Постепенно люди научились слушать радио и параллельно завтракать, говорить и читать газету. Аналогичное совершенствование координирования и включение в многозадачность произошло в отношении автомобиля, телевизора, компьютера, мобильного телефона и, вполне возможно, произойдет с еще пока неизвестными технологиями в будущем. Один акт потребления служил платформой для другого. Понятия «быстрый» и «медленный» эволюционируют и не имеют заданных границ. Нет причин полагать, что данная эволюция уже завершена.

Как мы уже заметили, досуг является концепцией западного мира, и именно промышленные американские и европейские сообщества первыми начали ломать голову над его качеством и количеством. Данных по незападным сообществам гораздо меньше. И все же стоит по крайней мере отметить, насколько западная история свободного времени ХХ века соотносится с тенденциями всего остального мира. За пределами обществ изобилия тенденции, по-видимому, не слишком совпадают. В Африке колонизаторы постоянно жаловались на «ленивых» туземцев. Подобные оценки носили расистский характер, однако они также демонстрируют, что время в этих странах текло совсем по-иному. Например, многие африканцы, которые прибывали в Браззавиль (Конго) в период между двумя мировыми войнами, привыкли работать четыре дня в неделю. Их было не так-то просто заставить работать непрерывно всю неделю и довольствоваться всего лишь несколькими часами упорядоченного досуга в день. Было очень много прогулов. Прежде чем появились поля для игры в футбол и дансинги, мужчины убивали время игрой в карты или слонялись по улицам. А вот женщину, болтающуюся без дела, могли обвинить в том, что она плохая жена или проститутка. В 1980-е социальные работники пытались изо всех сил убедить женщин в деревнях Конго, что отдых – это не постыдное занятие[1275]. В коммунистическом Китае произошла своя революция во времени. Мао приказал рабочим спать в середине рабочего дня. Дневной трехчасовой сон был совершенно нормален и совсем не похож на энергичный досуг, и на его фоне западные «медленные» движения уже не кажутся такими радикальными[1276]

. Сегодня китайцы проводят у телевизора столько же времени, сколько самые заядлые зрители в Европе, – 2 часа и 6 минут, однако их день во многих отношениях сохранил свой особый ритм. Китайцы проводят меньше времени за готовкой, уборкой и шопингом. И 40 % спят между 13.00 и 14.00, хотя вряд ли кто-то из них делает это в память о Мао; гораздо меньше европейцев пользуются сиестой[1277]. Хотя, конечно, Китай времен Мао едва ли можно назвать примером страны с коммерческим досугом. Поэтому нам стоит взглянуть на Японию.