Эволюция потребления. Как спрос формирует предложение с XV века до наших дней

«Мы, городские люди, потеряли связь с землей и с людьми, благодаря которым мы получаем все необходимое для жизни – такими словами началась в 2003 году служба в День благодарения в мюнхенской церкви Святого Духа. – Бананы с грузового судна, томаты из контейнеровоза… свиные котлеты из мясного магазина – но откуда все это на самом деле?» Настало время поменять «образ жизни», «вспомнить о базовых потребностях человека, животных и растений и постараться улучшить условия их существования с помощью регионального цикла производства и потребления». Бог поместил человека в Райский сад, чтобы он обрабатывал его. И выращивание овощей и фруктов в регионе как раз соответствует этой божественной миссии. «Важно, чтобы потребители и фермеры знали и ценили друг друга как люди… У теплицы в Голландии нет ни лица, ни имени». Для этой цели служители церкви пригласили членов организации «UNSER Land» («НАША Земля») и попросили их встать у алтаря рядом с собранным урожаем. Они не были «святыми». Они не отдавали свой хлеб бесплатно, они продавали его. И все-таки они символизировали милость Божью. Местные жители покупали хлеб в местных булочных, которые покупали муку у местных мукомольных комбинатов. Организация «UNSER Land» – это солидарность в действии, которая объединяет местных производителей, ритейлеров и потребителей и при этом не забывает о братьях наших меньших: одна из ее инициатив – корм для собак из местной говядины и курятины, не содержащий продуктов ГМО[1567]

.

Баварская сеть «UNSER Land», которая была основана в 1994 году в Фюрстенфельдбрукке, – лишь одна из целого ряда региональных продовольственных инициатив, которые стали появляться на Западе с конца ХХ века. Движение за медленную пищу «Слоуфуд» родилось на Севере Италии и быстро распространилось в сотне других стран. В Америке теперь повсюду – от Нью-Мехико до Новой Англии – работают группы Солидарного земледелия (англ

. communitysupported agriculture, сокр. CSA). Невиданные в Англии до 1997 года свыше пятисот фермерских рынков еженедельно открываются для посетителей. Садовые участки горожан в Париже и Нью-Йорке, доставка свежих продуктов домой в Бристоле, лучшие рестораны Копенгагена, которые используют в блюдах собранные в местных лесах грибы, – кажется, соревнование за самую аутентичную местную пищу набирает все бо́льшие и бо́льшие обороты. А те, кто хочет быть уверен в составе своей салями на 100 %, могут приобрести черную свинью в Монти Дауни (Апулия) всего за €100[1568]

.

Мы довольно много знаем об этих сторонниках местной продукции. Например, типичный покупатель на британском фермерском рынке – это женщина, которой за сорок, пенсионерка или работающая полный день, обеспеченная[1569]

. Местные продукты означают для таких покупателей свежую, здоровую, качественную пищу. Хотя, строго говоря, местные продукты и органическая (или «био») пища – это разные категории, которые нередко объединяют в одну или путают, а поэтому невозможно отследить популярность первой без учета успеха второй. В 1990-х все больше и больше людей переходило на органическую пищу, свободную от химикатов, стремясь к здоровому питанию, – и это несмотря на тот факт, что ученые сомневаются в прямой связи между первым и вторым; в 2000 году в Соединенных Штатах рынок органических продуктов подскочил с $78 миллионов в 1980 году до $6 миллиардов. Для некоторых это было частью смены образа жизни, перехода на вегетарианство или альтернативную медицину. Большинство же решились на такие радикальные перемены в связи с рождением ребенка. Неудивительно, что главными потребителями органических продуктов являются матери[1570]. Однако сами по себе эти факты не дают внятного объяснения. Ведь матери всегда хотят вырастить здоровых детей. И откуда тогда именно сегодня взялся такой интерес к местным продуктам питания?

Для активистов и всех, кто поддерживает новое движение, это настоящая битва между Давидом и Голиафом. Выбор местных продуктов – это бунт против гигантской системы промышленного производства пищи – быстрой, безликой и безвкусной. Движение «Слоуфуд» стремится восстановить местную кухню и традиции, которые были забыты из-за «алиментарной монокультуры», по словам автора этого термина Карло Петрини (Carlo Petrini)[1571]. Из-за подобных высказываний возникает представление о том, что местная и современная пища – это культурные и исторические противоположности. Первая – традиционная, аутентичная и с бесподобным вкусом, а вторая – промышленная, искусственная и дешевая, но абсолютно безвкусная, причем вторая почти полностью уничтожила первую в ходе XIX и XX веков.