Exemplar

Знаю я некоего проповедника, когда ему досаждали многие сильные волны[750], и у него, как казалось ему, исчезали подлинное усердие и благоговение сердца, он обращался в себя самого со словами: «О, Боже, как со мною такое случилось? Как, сам не замечая сего, я до такого скатился? Ну, смелей, усердствуй о благе новом, старое позади!» И он вновь начинал сокрушать себя самого — бичевать тело, сторониться людей, держать себя в строгости, тщательно присматривать за собой, составлять новое молитвословие; он взваливал на себя ранее не испытанное упражнение и закрывал себе все пути, по которым прежде скатывался вниз. Проповедник подвизался в этом денно и нощно, покуда не распалялся, не воспламенялся опять в усердном служении Богу и благоговении сердца. И нередко то, что следовало, было много лучше того, что предшествовало. Соблюдением сердца он хоронил своего ветхого человека, словно того никогда не было, и находил какой-нибудь способ беречься, о котором прежде даже не помышлял. Так становился он все мудрей и мудрей, а когда все-таки низвергался, то начинал все опять. И так с ним случалось множество раз. Послушай, чему учит Вечная Премудрость устами святого Бернарда, сей глаголет: «Единственное, что отделяет избранных от неизбранных, — это то, что отверженные остаются лежать, тогда как избранные снова и снова устремляются вверх, ибо постоянного стояния на месте никто не может иметь в этом времени»[751].

Начинающий человек, покуда не утвердится в Боге, воистину может легко оступиться. Против этого я не могу найти лучшего средства, кроме того, что он подобающим образом откажется от всего, что рассеивает, проложит путь в себя самого и пребудет в себе. Кто же спешит отдаться внешнему миру, не имея в том особой нужды, омрачит мир в своем сердце. О великом мастере Альбрехте рассказывают, что он-де говорил: «Я никогда не подходил к монастырским вратам без того, чтобы уйти от них, не став хотя бы чуточку хуже»[752].

Человек должен во всякое время соединяться с Богом сердечно. Но для этого потребно молчание и возвышенное созерцание, мало слов и много суровых трудов. Что Бог посылает выстрадать человеку, то надо радостно принимать, терпеливо, сквозь пальцы взирать на недостатки прочих людей, сторониться всяких соблазнов, не прельщаться ничьими словами, беречь свои чувства, никому не уделять избыточно времени и слишком многих речей, тщательно внимать себе самому, подчинять себя Богу и всем окружающим, хорошо о всех отзываться и уничижать себя самого, радостно прислуживать Богу, подавать всем добрый пример, храниться от самого малого [прегрешения], словно оно величайшее, помышлять о Боге во всем и таким образом быть всегда связанным с Ним, ибо тем самым человек сумеет утвердиться в Боге, наверстать то время, которое расточил, и стяжать от Бога новых сокровищ. Аминь.

Письмо III

Как надлежит человеку добровольно предавать себя на страдания по примеру Христову.

К Элизабет Штагель в Тёсс

Nigra sum sed formosa[753][754].

Так начертано в «Книге любви» о возлюбившей душе. Иерусалимские дщери дивились любимейшей жене царя Соломона. Она была мавританкой. И их брало удивление, что, будучи черной, она была его самой любимой женой, хотя жен у него имелось изрядное множество.

Так что же Дух Святый подразумевает под этим? Черная, пригожая собой мавританка, угодная Богу более прочих людей, — не что иное, как ради Бога страждущий человек, коего Бог наставляет с помощью непрестанных страданий, одаряя его терпеливым бесстрастием. Посмотри, дщерь: о страданиях легко рассуждать и послушать, но их в настоящий момент длящееся восприятие очень болезненно. Временами страдающий человек до того доходит в смятении, что ему начинает казаться, что Бог о нем позабыл, и тогда он восклицает в себе: «Ах, Ты нас, Боже, забыл и не причисляешь больше к живым? Что Ты замыслил о нас? Как Твоя длань может быть такой тяжкой, коль сердце Твое исполнено милостей?» На эти любовные укоризны Он отвечает и говорит: «Погляди на великое множество праведников, посмотри на прекрасные, живые стены небесного Иерусалима, на то, как светлые каменья этого города были сперва напилены и отделаны посредством страданий, а теперь все озаряют ясным сиянием. Что пришлось вынести любезной святой Елизавете?[755] А Павел? — он был сим миром отвержен. Иов и Товия шли той же тропой. Святой Афанасий страдал, как будто весь этот мир поклялся предать его смерти[756]. Смотри, всякий святой проливал либо кровь своего сердца, либо кровь сердца и тела!» Вот на что страждущему человеку следует посмотреть и порадоваться, что Бог хочет уподобить его посредством страданий Своим любезным друзьям. Посему согласись на смерть и на муки, нищету и невзгоды, коль скоро страдания могут нам принести столь великие блага.