Exemplar

Не следует забывать о себе. Вы должны в продолжение дня часто входить в себя самое, днем и ночью отводить для себя по два добрых часа, когда ставите себя пред собой, осуждаете себя, на некоторое время забываете о делах, так что Ваш разум свободно возносится ввысь, дабы Вам испытать томление по Возлюбленному, стать с Ним единой, вверить Ему всю свою тоску и печаль, воспринять ее в Нем, понести ради Него и преодолеть ее вместе с Ним. Говорите же так: «Ах, Господи мой, возмести мне в Себе все страданье мое!» И Вы сможете за один добрый час получить возмещение за целый день.

Исключительно совершенная жизнь состоит вовсе не в том, чтобы всякий час испытывать утешение. Она заключается в том, чтобы предавать [свою] волю в волю Божью, будет ли то горько иль сладко, в подчинении себя в смиренном послушании человеку, стоящему на Божием месте. В этом смысле, по мне лучше уж сухость, чем струящаяся сладостность без такого предания воли. И сие доказало на деле благородное послушание вечного Сына, свершившееся в сухой горечи.

Это я Вам говорю не к тому, чтобы Вы, подобно многим из Ваших, вызвались на оную должность, но скорей для того, чтобы Вы терпеливо несли сие бремя и сделали все, на что только способны. Если не это, то Вам, может статься, выпало бы что-либо другое, похуже. Господь, Его же имеете в своих помышлениях, Он же сие Вам подбросил безо всякого содействия с вашей стороны, Господь сумеет и здесь все устроить к Вашему благу. Я прошу у Него от самого сердца, чтобы Вам на своем поприще вознести Ему похвалу, чтобы Вы, а равно и те, кто находится у Вас в подчинении, никогда от Него не отделились. Аминь.

Письмо XX

Annunciate dilecto, quia amore langueo[965]

[966]

Кажется, любовь опьяняет, так что человек не знает, что делает. Если бы какой-нибудь человек восседал перед погребком в летний денек, облаченный в прекрасное одеяние леса, зеленеющего нежной листвой, осыпанный разнообразной красотою цветов, и ему выносили на улицу блестящие кубки кипрского вина, и он пил, сколько захочется сердцу, — а другой человек сидел бы на иссушенной пустоши, под шершавым можжевельником и срывал с него ягоды, дабы вылечить кого-то еще, у кого болит воспаленная грудь, и первый человек стал его поучать, как ему надо держаться при звуках сладостной музыки, как двигаться, какие делать поклоны, то тот бы ответил ему, что он-де изрядно напился, если считает, что всем на душе так же вольготно, как у него самого: «У меня же на уме нечто другое, да и жизнь у нас разная».

Чадо мое, лишь это могу я сказать тебе в ответ на послание, которое ты отправила мне: как в сердце твоем возжегся пылающий факел неподдельной, усердной и горячей любви к любезной Вечной Премудрости; [говорилось в нем] и о недавно явленном свете, о чудесах, ранее тебе неизвестных, которые Она в тебе совершает[967], а также о том, как во всем этом сердце твое ощутило сладкую скорбь, растворенье в любви и безмерный восторг, и что ты о них не умеешь поведать. Ты требуешь [наставления], как тебе выразить любовь и бесконечную нежность к Нему и как относиться к этому чуду.

Дитя мое, в сердце моем рождается безмерная радость по причине того, что, являя Себя исполненным дружелюбия, любезный Бог позволяет испытать именно то, что я разъясняю словами, что Он удостоверяет, что я не лгу, когда денно и нощно возвещаю любящим сердцам о Его любезной приязни. И ради того, чтобы всем моим деткам, кто покинул преходящую любовную страсть, хотя еще трудится над оставленными ею ранениями, дабы их исцелить, чтобы и им стать словно испившими вина, ради сего я охотно остался бы жаждущим.

Чадо мое, это великое чудо, что ты сподобилась того, о чем написала, всего за несколько лет. Сие сотворило полное обращение к Богу и совершенное отвращенье от твари, бесконечное усердие и телесное недомогание, через посредство которого ты искоренила свою былую жизнь и попрала ногами ложную любовь. Чадо мое, если человек, прежде не пивший вина, вкусит от него в первый раз, то оно подействует на него гораздо сильней, нежели на того, кто раньше пил его часто. Представь себе: с тобою то же случилось от светлой, сладкой любви Вечной Премудрости, захлестнувшей тебя могучей волной. А может статься, Бог желает подбодрить тебя и хочет поскорее забрать отсюда к бездонному кладезю, из которого ты испытала на вкус лишь одну малую каплю. Может быть, Он здесь хочет явить на тебе Свои чудеса и переизбыток Своей благостыни. Ты же должна держаться так: преклонить себя под Его стопы, отказавшись от себя самое, внемля Его воле и не ища для себя удовольствий. Не испытывай страха: все это — любовные мановения Бога в душе, ровно так и бывает, Ему пристало быть таковым. Впрочем, тебе надо испытывать свои телесные силы, чтобы не слишком их в себе исчерпать. Вполне может статься, что по мере продвижения дальше у тебя отнимется изрядная доля того, что тебе довелось пережить, и ты будешь возведена к высшему.