Exemplar

Ах, посему, возлюбленные чада мои, вознеситесь в тихое, непостижимое и уединенное Божество и оставайтесь в Нем, чтобы никто во времени вас не сумел захватить, да скажите вместе со святым Павлом: «Жив я, но больше не я»[999]. К этому Бог нередко вас привлекал моими словами. Я также молю, чтобы теперь Он вас в этом вполне убедил моими деяниями. Мои избранные детки, страдайте, страдайте, но да будет вам ведомо, что слабое тело и твердый дух могут все превозмочь в Боге. Смотрите: кто втайне желает иметь пред глазами прекрасные розы и вкушать бальзам их дивных плодов, тому пристало за ними ухаживать, когда продолжается их естественный рост, в погожие и ненастные дни, пока не придет тот радостный день, в который, блаженствуя и ликуя, ими можно будет весело насладиться по желанию сердца.

Ах, любящие сердца, послушайте, как завершает мое сердце речь! Вам надлежит стать такими, чтобы вы могли сказать вместе со святым Павлом: «Никто да не препятствует мне творить то, что мне подобает, ибо я ношу на моем теле пять язв Иисуса Христа»[1000].

Письмо XXVI

Pone me ut signaculum super cor tuum![1001]

[1002]

Вечный Бог требует от невесты Своей исполнения Своего пожелания и глаголет: «Положи Меня, как печать любви, на сердце твое!»

Мои милые дети, я тут посылаю вам письма, дабы у вас имелось всегда что-нибудь положить в уста души, отчего бы обновились и возгорелись ваши сердце и дух в сладостной любви нежной, любезной Вечной Премудрости, ибо в Ней и обретается то наивысшее, что мы можем иметь во времени, покуда бывает отказано в чистом лицезрении, ничем не опосредованном объятии и, ах, в непрестанном вхождении — чтобы нам почаще размышлять о Возлюбленном, да, воистину, единственном, избранном Возлюбленном, обращать к Нему свое сердце, то и дело о Нем рассуждать, читать Его исполненные любви словеса, творить ради Него все наши дела и не помышлять ни о ком, как только о Нем. Око должно любовно взирать на Него, ухо отвориться к Его увещаниям, а сердце, чувства и разум Его обнимать. Если мы введем Его в гнев, то должны молить Его о пощаде; когда Он нас наказует, нам это нужно терпеть; а если Он скроется, нам подобает искать [нашего] любезного Милого и не прекращать ни за что, пока Его вновь и вновь не найдем. Когда же обрящем Его, то должны удерживать Его, бережно и достойно. Стоим мы или же ходим, едим или пьем, на наших сердцах всегда должна быть начертана золотом пряжка: «Иисус». Если иного не можем, то должны запечатлевать Его образ с помощью глаз в нашей душе. Нам надо позволить Его нежному имени обращаться в наших устах. Когда бодрствуем, оно должно так крепко в нас укрепиться, чтобы раздаваться ночью во сне. И давайте скажем вместе с пророком, воздыхая из самого сердца: «О возлюбленный Господи, о прекрасная, нежная, избранная Премудрость, как добр Ты к душе, что ищет и жаждет Тебя одного!»[1003]

Посмотрите, вот лучшее делание, какое у вас может быть, ибо венцом всякого делания является усердная молитва, оно направлено к ней, как к своему завершению. А что же еще делают те, кто обретается в небесных пределах, если не созерцают и любят Возлюбленного, любят и восхваляют любезного Возлюбленного [своего]? Поэтому, чем с большей любовью мы здесь запечатлеем Его в наших сердцах, чем чаще станем взирать на Него и чем горячей к себе прижимать руками нашего сердца, тем с большей любовью мы будем обняты Им в вечном блаженстве. Аминь.

Письмо XXVII

Cum essem parvulus, loquebar ut parvulus[1004][1005]

Сие слово изрекает святой Павел, а по-немецки оно звучит так: когда я был младенцем, то по-младенчески вел себя и по-младенчески говорил, а как вырос, то отложил и оставил младенческое.