Exemplar

Чада, не обманывайте сами себя. Мне не вредит, если вы меня обманываете. Поверьте, это вы остаетесь обманутыми. Вред причиняется вам, а не мне. Я ни капли не сомневаюсь, что есть много тысяч людей, выдающих себя за весьма святых и особенных. Все дни своей жизни они подвизались в духовном делании и склоняли свои головы долу, да так и умрут, а подлинное бесстрастие не бросило на них ни единого взора. Разумеющего человека может сие ужаснуть, но он мог бы также развеселиться и рассмеяться от удивления из-за того, что люди сами себя так сильно обманывают. Да будет тебе ведомо: пока в твоей плоти осталась, воистину, не излитой хотя бы капелька крови, а в твоих костях хотя бы одна слеза мозга, и ты их не источил ради подлинного бесстрастия, до тех пор даже не помышляй, что ты бесстрастный человек. И знай: покуда, в правильном следовании, ты еще не достиг крайнего предела истинного бесстрастия, до тех пор Бог будет постоянно тебе отказывать в том, чтобы ты обрел предельное и высшее блаженство во времени и в вечности.

Детки, пшеничное зерно поневоле должно умереть, если ему надлежит принести плод, и если умрет, то принесет много великих плодов[1065]. Дети, здесь подобает произойти смерти, упразднению и уничтожению. Должно быть: «Non sum». Воистину, призываю в свидетели Бога, а Он и есть Истина, здесь мало только пожеланий, намерений, просьб. Нет, любезное чадо, бесстрастие должно быть заработано. Оно должно чего-то стоить. Что ничего не стоит, то и не ценится. Если бы его можно было добиться желанием, просьбой или намерением, помимо усилий, кроме трудов, чтобы это не причиняло боли, не было горьким, то оно бы было безделицей. Поверьте, дети, этого не может быть! Святой Августин говорит: «Бог, создавший тебя без тебя, никогда не сумеет тебя сделать праведным помимо тебя»

[1066]. Не надейся, что Бог захочет тебя сделать праведным с помощью чуда, наподобие того, как позволяет распуститься перед нами прекрасной розе. Он мог бы это устроить наверное, но не делает этого, поскольку желает, чтобы все произошло своим чередом и как положено: в мае, после заморозков, после росы и многих дней непогоды, которые для того определены и предназначены.

Ах, дети, вот уж, воистину, достойная сожаления и прискорбная вещь, что человек духовного званья живет тридцать или сорок лет, все расспрашивает да сетует и имеет скорбное житие, не зная даже доныне, что ему следует делать. А не лучше ль ему рассчитывать на год, умереть, сокрушиться и разрезать надвое нить[, которой он связан]? Ах и ах! Когда придет смерть, а он растратил, растерял, расточил отпущенные ему долгие годы. Ах, какое несчастье, сколь невосполнимый ущерб — утратить вечное и быть его вечно лишенным! Ах, сия скорбь больше того, чтобы о ней можно было поведать во времени!

Человек, духовного званья и подчинивший себя уставу, должен жить в тщании и неизменном упорстве, продвигаться вперед и стяжать новые блага, дабы не было дня, когда бы он не обнаружил себя зашедшим столь далеко, что едва ли взирает на прошлое вспять. Беда, что светские люди более усердно добиваются презренных, преходящих вещей, нежели избранники Божии чистого Блага, оно же называется и является Богом. Живущий по уставу человек духовного званья должен быть столь безвольным[1067]

, чтобы в нем ничего нельзя было заметить, кроме «Non sum».

Вот являются многие люди и придумывают всякие способы: сидят целый год на воде и хлебе либо отправляются в путь, то одно, то другое. А я тебе укажу путь самый простой и короткий: войди в свое основание, изучи, что мешает тебе больше всего, что тебя держит, обрати на это внимание и камнем брось на дно Рейна. Если ты исходишь весь мир, испробуешь всякое дело, это тебе не поможет. Сей нож отделяет плоть от костей. Это — умереть для своей собственной воли и для своих похотей. Многие люди умерщвляют свое естество и оставляют жить недостатки, из сего никогда ничего не выходит.

Ах, детки, обратитесь в себя и взгляните, как вы далеки и как мало похожи на возлюбленный образ Господа нашего Иисуса Христа. Его бесстрастие было большим и более основательным всего вкупе бесстрастия, каковое когда-либо имели все люди во времени или когда-нибудь будут иметь[1068]. И вот, сия жена предала себя только Христу. Сие следует разуметь так: когда себя оставляешь ради Бога, это есть оставление Богу всего. Многие люди оставляют себя Богу и не хотят оставить себя людям, дабы на них давил Бог, а не люди. Нет, надо себя оставлять, как желает Бог, чтобы было оставлено. Кто захочет направить тебя в твое ничто, того принимай с большой благодарностью и любовью, чтобы тебе воистину называться и быть «Non sum».

Дабы и всем нам войти в оное уничтожение, да погрузимся тем самым в божественное нечто[1069], в этом помоги нам всем Боже. Аминь.

Автор круга Г. Сузо

Проповедь III

Exivi a patre et veni in mundum, iterum relinquo mundum[1070][1071]