Эзопов язык в русской литературе (современный период)

Эта направленность творчества Стругацких в 1960‑е годы подчеркивается и фактом появления у них произведения, уже ни футурологически, ни экранно не связанного ни с каким будущим, – чистого социально-сатирического гротеска, повести «Понедельник начинается в субботу» (1965) с ее продолжением «Сказка о тройке» (1968).

3.3.4. Два произведения, отнесенные нами к жанру социально-сатирического гротеска, не являются эзоповскими, в них нет момента кодирования. Хотя место действия, Советский Союз, и не называется прямо, в этом нет нужды, подобно тому как нет нужды любому писателю, пишущему в реалистической манере, сообщать, что изображаемая им деревня или город находятся в СССР наших дней, ибо вся сумма изображаемых реалий информирует читателя об этом. Фактически ту же сумму национально-культурных реалий, хотя и пародируемых гротескно, мы видим и в повестях «Понедельник начинается в субботу» и «Сказка о тройке». Даже имена персонажей здесь, хотя и карикатурны, но вполне русские или русско-армянские, русско-еврейские и другие русифицированные имена: Лавр Федотович, Эдик Амперян, Фарфуркис, Кристобаль Хозевич. Что важнее – безоговорочно русскими являются основные в сюжете фольклорные мотивы, а также описываемые формы общественной жизни.

3.3.5. Иное дело в антиутопиях. Все основные приметы этих произведений эзоповски амбивалентны; сравнивая их с произведениями реалистической литературы на современные темы, с одной стороны, и с научной фантастикой, с другой, мы видим, что от тех и других они отличаются присутствием в тексте экранов и маркеров, определяющих и структуру, и основную стилистическую тональность произведения в целом.

В «Трудно быть богом» и в «Обитаемом острове» главные герои и некоторые персонажи, возникающие в их реминисценциях, традиционны для научно-фантастического жанра, но окружающий их мир – это далеко не то же, что населенная монстрами иная планета

, обычная в научной фантастике. Этот мир наделен социальными чертами и обрисован словесными приемами, которые легко могут быть соотнесены с советской действительностью. В результате абсолютно меняется функция самих фантастических элементов повествования. Так, в «Обитаемом острове» главная особенность, которой наделяют авторы фантастический мир, куда попадает герой, та, что этот мир расположен не на внешней, а на внутренней поверхности сферы, то есть это мир, в котором небо внутри и, стало быть, существование иных миров непредставимо. Поскольку образ жизни обитателей замкнутого, внутрисферического мира во многом напоминает советский, да и речь их подобна идиоматически современной русской речи, фантастический антураж воспринимается как двусмысленный образ – парабола запертого общества, душной реакционной идеологической атмосферы. В «Трудно быть богом», чей сюжет отчасти напоминает «Янки при дворе короля Артура» Марк Твена, ту же роль выполняет средневековый антураж.

3.3.6. Если в других антиутопиях Стругацких экраны и маркеры аккуратно сбалансированы, то есть соблюдена равная пропорциональность между традиционно научно-фантастическими элементами в тексте и теми, что отражают русские советские реалии, то в «Улитке на склоне» и «Гадких лебедях» эта пропорция настолько нарушена в сторону преобладания маркеров, что целые страницы этих произведений выглядят как реалистические, почти натуралистические, сцены: