Фабрика мертвецов

— О! Тогда какая разница, все равно ерунда выйдет, — рассеянно ответил Митя… и тут же спохватился так натурально, что чуть сам себе не поверил. — Ох, простите, ради всего святого, я был груб! Но право, не знаю, что я стану делать, когда вырасту из нынешнего гардероба… я ведь еще расту. — Он улыбнулся смущенной мальчишеской улыбкой (три месяца ежедневных тренировок перед зеркалом). — Стыдно признаться, совершенно ничего не понимаю в одежде. Нужды не было: просто знаешь, что верхнее платье надо заказывать у «Генри», перчатки — у «Бойе — Сарда», а мыло — у «Вильямса», и все будет безупречно, хоть сейчас к государю на прием. А здесь… увы, требуется обладать истинным вкусом, чтобы заставить здешних портных сшить… мало-мальски приемлемую вещь. Ваша Одарка мне тут свежую сорочку нашла… когда придут сундуки со станции, я бы хотел возместить ее любезному хозяину утрату. Я взял изрядный запас в мастерской «Калина» — многие ставят его даже выше, чем «Генри»!

— Не трудитесь, — процедил Алексей. — Я был рад помочь…

Фраза казалась неоконченной, так и напрашивалось продолжение «…сдохнуть в муках!»

— Ох! Благодарю вас, Алексей. Такая… приличная… — Митя оттянул ворот сорочки, будто тот ему чудовищно тер.

Боль вспыхнула следом за скользнувшим по шее пальцем. Опоясала горло, стиснула безжалостным захватом. Митя судорожно сглотнул — и из груди вырвался хрип, тут же сменившийся лающим кашлем.

— Вам помочь? — Зинаида привстала со скамейки… и крепкий кулачок ее нацелился огреть Митю меж лопатками. Он едва успел увернуться.

— Нет… Спасибо… — прохрипел он, хватаясь за шпалеры, чтоб устоять на ногах — каждое слово с трудом проползало сквозь горло, точно обдирая там, внутри, свежую, кровоточащую рану.

— Быть может, воды? — обеспокоилась Ада.

— Благодарю… Я… отлучусь… ненадолго… простите… — перхая кашлем, выдавил Митя — впервые в жизни он ненавидел светские условности! И чуть не бегом кинулся к дому, слыша как Алексей цедит ему вслед:

— Это манера такая в Петербурге, барышень слюной обрызгивать?

— Алексей, как вам не стыдно! — горячо вмешалась Ада. — Ему же плохо!

— Демонстрировать свои недомогания обществу — вот что плохо, — удовлетворенно возразил Алексей.

Ничего… Он щеголю припомнит… Потом…

Митя сомкнул руки на шее в замок — сама голова держаться ровно отказывалась, все время клонясь к плечу. Сдается, мертвяк из рощи что-то ему все же повредил… а судя по ощущениям — всё! И челюсть сломал, и кадык раздавил, и позвонки расплющил! Ковыляя как древний старик, Митя вскарабкался на подъездное крыльцо, ввалился в переднюю дома. Вокруг было пусто, из челяди — никого, не иначе на кухне барский обед доедают. Поскуливая от боли, Митя навалился на подзеркальный столик ростового зеркала, сплюнул заливающую рот слюну в вазу с цветами и, выдернув булавку с навершием-серпом, рванул шейный платок.

С трудом приподнял голову — в глазах потемнело, так что пришлось вцепиться в раму, чтоб не упасть, — и он наконец увидел. Темную набухшую полосу поперек шеи и кровавые ссадины там, где впивались когти мертвяка.

— Вернулось…

На попытку заговорить горло откликнулась новой волной боли. Митя согнулся, тяжело, с всхлипом, дыша.

Теперь отец уж не скажет, что нападения не было! Пошатываясь, Митя побрел к курительной, куда обычно после обеда перебираются мужчины — комнату он приметил во время краткого тура по усадьбе. Тканный шерстяной ковер на полу глушил шаги. Из распахнутой двери тянуло сладковатым трубочным дымком, и голос Шабельского сказал:

— Однако же сынок ваш видел мертвяка в роще. Вот и выходит, что убийство тех двоих не умышленное, а вовсе случайное! Попались нежити: что ж тут поделаешь, горе, конечно же, однако все под Богом ходим.

— Случайное убийство, дорогой мой Родион Игнатьевич — это когда скокарь с блатыкайной на хазе хабар не поделят, вот он и даст ей с пересердья «хомкой» по башке, а она брык — да и с копыт, — проговорил отец тоном ученого-энтомолога, читающего лекцию в столичном университете.

— Простите? — послышался удивленный голос Штольца.

— Скокарь — грабитель, блатыкайна — скупщица краденного, вот когда они цену за награбленное не поделят, убийственные казусы и впрямь… случаются, — пояснил отец. — Я бы тоже предпочел, чтоб никакого убийства не было. Ограничился бы суровой выволочкой уездным полицейским, а сам занялся имением. Но, увы! Мертвяка, с которым встретился мой сын, просто не было… — отец осекся. Помолчал мгновение и продолжил: — Пережитое нами на станции нападение, возможно, слишком сильно повлияло на юное воображение… и, встретив в роще какую-то мелкую нечисть, Митька принял ее за умруна. Иначе куда бы мертвяк делся? Мертвяки, в отличии от домовых или леших, к бесследным исчезновениям на глазах публики не приспособлены. И не стремятся — будь там и впрямь умрун, он кинулся бы на нас. Да и что у вас тут, мертвецы толпами бродят? Они б уже полуезда выели — тогда местные власти под суд отдавать надо!

Кто-то в кабинете нервно вздохнул — не иначе, господин уездный исправник.