Фабрика мертвецов

— Ах, оставили бы вы это, Свенельд Карлович! — бросила его жена и вдруг сдавленно хихикнула. Митя успел увидеть, как поручик значительно хмурит брови и надувает щеки, сопровождая гримасой каждое слово из размеренной речи Штольца. — Сами же говорите, убытки невелики. — Она снова хихикнула — поручик важно кивал.

— Но это ваше имение, Анна. Я не могу позволить, чтоб в результате моих действий у вас были убытки, — отчеканил Свенельд Карлович, и впрямь кивая на каждом слове.

Плечи у дамы затряслись… и она прикрылась салфеткой. Поручик торопливо отвернулся, кусая ус. И только один Митя увидел, какой лютой ненавистью вдруг сверкнули глаза Свенельда Карловича… и его младшего брата.

— Дети скучают от ваших серьезных разговоров! — вмешалась хозяйка дома. — Отпустим их в сад — и рассуждайте себе дальше хоть о глине, хоть о политике империи.

— В империи после них останется хоть чуть-чуть политики? — громким шепотом спросила Капочка (или Липочка?).

— Да у нас полный погреб этой самой политики! — Алевтина подняла лоснящуюся мордашку от тарелки.

В этот момент на террасе как раз появилась Одарка с двумя оплетенными соломою бутылями в руках. За столом расхохотались.

— Ступайте в сад, о дщери ехидные! — воздевая руки к небесам, провозгласил Шабельский. — А вы извольте попробовать, Аркадий Валерьянович, из старых еще запасов, времен тетушки моей. Тогда-то в каждом поместье по винокурне было: настоечки, наливочки, на вишне, на персике, смородиновом листе… да что там, на акациевом цвете! А нынче что ж — государственная монополия: все сплошь казенное, никакого разнообразия.

— Пожалуй, я тоже пойду в сад! — томно протянула Анна Владимировна. — Ах, нет-нет, дорогой, вы можете остаться — вы же любите эти скучные мужские разговоры. Меня проводит Петр Родионович.

— Я! Я вас провожу, сестрица! Я ведь тоже в сад! — выпалил парень в блузе, хватая Анну за руку. Очередной ненавидящий взгляд полоснул поручика.

— Вы такой милый мальчик, Ингвар, — принужденно улыбнулась Анна. — Пригласите, например… Алевтину.

И, подобрав юбку, она принялась спускаться по хитро закрученной лестнице с террасы в сад. Победно ухмыляющийся поручик поддерживал ее под локоток. И ни один из них не видел, как побледневший от ярости супруг только холодно поклонился паре вслед. С таким выражением лица и до знаменитой боевой ярости детей Одина недалеко.

Алевтина оценивающе поглядела на Игнвара, на тарелку, на Ингвара… и принялась торопливо запихивать в себя куски, явно спеша и доесть, и кавалером обзавестись. Ингвар бешено поглядел на сосредоточенно жующую девчонку, прошипел что-то по-немецки… и бегом кинулся вниз по лестнице.

Расстроенная Алевтина осталась над тарелкой — в глазах слезы, а щеки раздулись как у хомяка.

— Алька кавалера проела, — задумчиво хмыкнула Липочка (или Капочка?).

— Повезло ему — могла б и вовсе съесть, — подхватила вторая сестрица.

— Замолчите, фройляйн! Нельзя барышне быть такой жадной, Алевтина! — с упреком прошептала гувернантка.

— Ничего, господин Меркулов-младший составит ей компанию. — Алексей небрежным жестом подал руку Лидии. Та жеманно хихикнула. — У вас так много общего… — протянул он, глядя на Митину тарелку, где высилась гора еды, как и у Алевтины. Лидия захихикала снова и вцепилась в протянутую ей руку, точно крестьянка на ярмарке — в кошель. Еще за пазуху ее суньте, сударыня!

Алевтина быстро-быстро зажевала, сглотнула как удав, проталкивая в горло здоровенный ком… и с надеждой уставилась на Митю.

«А ведь это война, сударь!» — подумал Митя, задумчиво глядя Алексею вслед. Осталось только решить, как побеждать. Для начала: ни в коем случае не следовать за по-королевски неспешно спускающейся парочкой — точно пленник за колесницей римских триумфаторов. И не брать с собой Алевтину!

— Покажите мне дом, сударыни! — Он подхватил под одну руку Аду, под другую — случившуюся рядом Липочку (или все же Капочку?). Надо их как-то пометить: бант повязать, что ли? Так ведь обмениваться начнут, всенепременно! — Хочу еще раз взглянуть на портреты ваших тетушек… бабушек… кто они там… — потребовал Митя, провожая взглядом надменный Лидочкин профиль, с каждым шагом словно уплывающий вниз по лестнице и наконец пропавший совсем.

Поэтому едва успел заметить, как барышни Шабельские обменялись быстрыми взглядами.

— Портреты? — фальшиво удивилась Зинаида. — Что в них интересного?

«Интереснее всего ваша настороженность», — мог бы ответить Митя, но не стал.

— Интересуюсь, знаете ли, провинц… местными живописцами. Может, у вас еще какие портреты есть? — не дожидаясь ответа, он круто повернул своих спутниц, едва не смахнув их кринолинами посуду со стола, и потащил в дом.

Алевтина попыталась издать что-то вроде протестующего вопля, но бдительная мисс сунула ей яблоко. Зинаида с оставшейся близняшкой переглянулись и направились следом.

Словно король со свитой Митя прошествовал через анфиладу скромно убранных комнат — и даже впрямь остановился у ростового портрета.