Фантастический Калейдоскоп: Ктулху фхтагн! Том I

Шедевры Скульптора появляются в разных местах, и нет никакой возможности выявить систему. Каждый раз, когда ИИ находит алгоритм, правила меняются, вероятно, благодаря чьей-то внешней воле. Агенты Беликова постоянно в поиске, в их задачу входит перехватить очередное нечто раньше, чем оно попадет кому-то на глаза. Не все удается отследить, но большую часть, примерно, две трети, и это отличный результат.

На мой вопрос, почему же тогда они не в состоянии найти самого Скульптора, Беликов ответил, что не знает. Ему представлялось, что поисками должен заниматься человек со стороны, со свежим взглядом и не связанный вассальной зависимостью.

Я спросил, не думает ли он, что Скульптора нет в привычной нам реальности, на что Беликов ответил, это вероятно.

– Скульптор может быть мужчиной, женщиной, группой людей. Мы знаем, что в анатомии и физиологии он сведущ на уровне квалифицированного хирурга, но его методы сохранения плоти недостижимы для современного уровня медицины. Все, что он делает, оживает, но далеко не все изделия способны жить долго. В нашей коллекции, – заметил Беликов, – живы только пять экземпляров, и вы можете их увидеть прямо сейчас.

Я вспомнил Провидца и подумал, что если подписался на это, то должен идти до конца. Но это не было отчаянием, поймите правильно, мне уже не терпелось приступить. Поэтому ответил, что готов, и моя решительность понравилась Беликову.

Я уже видел снимки шедевров Скульптора, поэтому имел некоторое представление о том, что мне предстоит увидеть. Воплощение фантазий больного разума, потустороннюю логику, чужеродные представления о прекрасном. Думал ли я тогда о том, что феномен Скульптора имел отношение к чему-то вне нашей реальности? Нет, я лишь допускал такую возможность. Она тянула за собой множество непроверяемых следствий, поэтому требовалось рассмотреть сначала очевидное.

Пока мы выходили из цилиндрической комнаты, шли по коридору и садились в тот же лифт, я мысленно перебирал варианты.

Скульптор – безумец, маньяк-садист, не лишенный художественного дарования (ладно, пусть он даже гений), обладающий немалыми ресурсами для того, чтобы распространять свои произведения по всему миру.

Так же вероятно, Скульптор – руководитель целой группы безумных экспериментаторов, работающих на стыке медицины, прорывных технологий и экстремального искусства. И тогда все это просто очень сложный, затратный и дерзкий арт-проект в масштабе планеты. Кто за ним стоит, кто финансирует и какова конечная цель – вот здесь стоило поломать голову.

Вероятно, все эти гипотезы о связи Скульптора с Черным Цилиндром не более чем навязчивая фантазия Беликова и его единомышленников, чья деятельность напоминает секту (да чего там, по всем признакам, это и есть культ). Беликов верит в особую значимость деятельности Скульптора, но мне нужно быть свободным от подобных заблуждений. Я исследователь, мое дело анализировать факты, не позволяя эмоциям влиять на выводы.

Признаться, в этой ситуации это довольно сложно. Беликов умеет воздействовать на собеседника, есть в этом человеке нечто такое, что мешает зачислить его в ряды обычных безумцев. За ним стоит нечто, о чем я пока могу лишь догадываться. Он из тех, кто управляет политиками, всегда оставаясь невидимкой, он и ему подобные словно отражения бесчисленных сущностей самого Черного Цилиндра, имя им легион, и в то же время Беликов всегда один, узкая проекция тайной власти, которую не способно поколебать ничто.

Если я прав, то для чего ему нанимать меня, когда в его распоряжении ресурсы любых спецслужб мира? Он говорил, что агенты хороши в том, чтобы искать шедевры Скульптора, но не способны добраться до него самого. Вериться с трудом. Или Беликов лжет, или водит меня за нос, скрывая нечто важное. Вероятно, не доверяет мне до конца. Даже после Провидца.

Лифт опустился на уровень девятого этажа. Мы вошли в громадное помещение, размером едва ли не с футбольное поле. Я мог только догадываться, что скрывалось в темном пространстве, откуда приходило тревожное эхо наших шагов.

4

Зона, где находилась коллекция, была огорожена прочными стеклянными щитами, и чтобы пройти за них, требовалось использовать еще одну ключ-карту. Тут я насчитал три десятка кубических емкостей, закрытых непрозрачными кожухами. К емкостям тянулись идущие с потолка кабели и шланги. Я прикинул: здесь можно разместить еще столько же подобных сооружений. Насчет того, что внутри них, сомнений не возникало.

Беликов поинтересовался, готов ли я, и нажал кнопку на маленьком пульте, выуженном из кармана. Несколько секунд ничего не происходило, но потом вдруг все тридцать кубов сделались прозрачными, открыв мне свое содержимое.