Фантастический Калейдоскоп: Ктулху фхтагн! Том II

Наше судно причалило в небольшом порту, стоявшем на губе реки, в шесть утра по местному времени. Первым, что поразило всех членов экспедиции, была ненормальная, какая-то порождавшая самые мрачные думы болезненная запущенность порта, недовольным молчащим стражем, взиравшим на наше судно, хотя все мы знали, что не прошло и более месяца со дня некоего неизвестного происшествия, вынудившего научных сотрудников НИИ не выйти на связь.

Казалось, время точно стремглав рванулось вперёд и обратило некогда прочный причал в ветхие доски, что держались на качающихся столбах на честном слове. Древесина прилично подгнила и почернела, по всей видимости, не из-за одних лишь морских вод. Что ещё было странным, так это решительное отсутствие каких бы то ни было рыбацких лодочек, коих, на мой взгляд, здесь должно быть немало: водоёмы тундры богаты рыбой, да и попытать счастья в море имело смысл.

Я шагнул с палубы по мостику на пирс, не казавшийся особо надёжным, и с удивлением обнаружил, что доски, пускай заунывно скрипели под моим шагом и прогибались, не трещали и не ломались. Пройдя несколько метров и пристально глядя себе под ноги, я, наконец, подал остальным знак, мол, здесь безопасно и идти можно.

Теперь я, ожидая прибытия остальной части экспедиции, мог ближе рассмотреть приземистое желтоватое здание порта, лишённое всякого архитектурного изыска, и заглянуть в его мутные, точно безжизненные глаза рыбы, частично выбитые окна. Определённо, строили здание из практических соображений, не руководствуясь чувством прекрасного и экономя ресурсы; впрочем, то не помешало неизвестному архитектору украсить фасад выступающим белым рельефом якоря.

За портом виднелась груда металлолома. Оглянувшись на корабль, я не без внутренней дрожи отметил, как работа по выгрузке необходимого оборудования шла полным ходом, и что помощь моя в силу скверной физической подготовки вряд ли понадобится, поэтому я решил один осмотреть окрестности и кучу металлолома, для чего обошёл закрытое здание порта справа.

То оказался частично выволоченный на берег корабль, чью корму неторопливо лизали солёные волны. Он насквозь проржавел и казался будто бы сломанным пополам чьей-то могучей рукой, а его деревянные палубы обратились в щепки и густо поросли вездесущими мхами и лишайниками, я нахмурился и сделал несколько фотографий.

Способа проникнуть внутрь я не нашёл, но зато, стерев рукавом грязь, прочёл название некогда грузового судна: «Эдельвейс» – и оно насторожило меня ещё больше, ибо я точно помнил, что «Эдельвейс» направлялся в это поселение с провиантом на борту пару месяцев назад. Вследствие каких деструктивных воздействий он столь скоро уступил ржавчине и растительности?

Мой интерес воспламенился из-за того, что по «линии слома», как мысленно дал я название подозрительной трещине в корабле, я приметил некую субстанцию нездорового желтовато-металлического оттенка. Она не сверкала в косых лучах солнечного света, а, казалось, фосфоресцировала изнутри. Дотянуться до субстанции не получилось, и потому пришлось разгребать завал и отодвигать скрипучие и лязгающие обломки в сторону. Наконец, после длительной возни с различного рода мусором, я сумел приблизиться вплотную к привлёкшему меня веществу.

По консистенции таковое напоминало небезызвестную феррожидкость, и, пускай на ощупь было довольно вязким и с лёгкостью обволакивало со всех сторон инородные объекты, мне всё же пришлось воспользоваться пинцетом, чтобы подцепить его и опустить в пробирку. Лишь закупорив её, я смог свободно вдохнуть морозный воздух тундры: субстанция имела отвратное свойство источать запах столь омерзительный и дурной, что затмил бы иные химические соединения.

В тот же момент затрещала рация, и послышался голос моего ближайшего друга, обнаружившего моё загадочное и бесследное исчезновение. Его беспокойный тон взволновал меня, и я, кратко поведав ему о странной находке на остатках «Эдельвейса», изъявил намерение немедленно выдвинуться в поселение – так сказать, разведать обстановку и отыскать местных жителей.

В ответ тот, в шутку прикинувшись «младшим по званию», отрапортовал, что наша команда успешно разгрузилась, обустроив в здании порта нечто вроде временного лагеря, и что внутри царила необычная разруха, точно кто-то силился, проломив стены, выбраться наружу. На том сеанс связи закончился, оставив у меня в душе неприятный осадок.

Я не видел трещин, описанных товарищем, однако его замечание, о как бы сглаженном характере повреждений, не на шутку обеспокоило меня, ибо о разломе на корабле можно было сказать то же самое. Потеряв всякое спокойствие, я быстро пошёл прочь от корабля

Пусть всё это казалось мне нагнетающим жути, пусть глубоко внутри я уже жаждал немедленно взойти на борт нашего корабля и направиться домой, к безопасным серым громадам цивилизации, справедливости ради вынужден признать, что, если вскарабкаться на груду камней неподалёку от ржавых обломков «Эдельвейса», вид на местность открывался просто потрясающий и отвлекал от мысленных метаний.