Фантастический Калейдоскоп: Ктулху фхтагн! Том II

– Как скажешь, – он встал и укрыл её одеялом.

***

В маленькой комнате, где находился очаг, горела свеча. Отец Бернард плеснул в миску супа. Саймон поблагодарил его и жадно принялся есть. В мутной воде попадались коренья, рыбьи кости и семена мари.

Священник молча сидел напротив и наблюдал за ним. Лицо осунулось, кожа обвисла, обнажив покрасневшие глаза.

– Как ты думаешь, кто уйдёт в этот раз? – спросил он, когда Саймон отодвинул миску.

Его голос звучал очень тихо, даже осины шепчут яснее. Должно быть, ослаб после службы.

Саймон пожал плечами. На мгновение мелькнула мысль, что это может быть и сам священник, уж слишком он походил сейчас на рыбу.

Отец Бернард продолжил:

– Когда я был ребёнком, то слышал однажды легенду о том, как опустел древний город. Далёкий от нас город, южный, где круглый год тепло, – он грустно усмехнулся, – так вот, жители этого города, язычники, разгневали Бога моря, получеловека-полурыбу, и он забрал их в пучину, одного за другим, – священник помолчал, потом добавил. – Сказки, конечно.

– Разве мы не сделали так, как желал Господь? – спросил Саймон.

– Без сомнения, друг мой. Так велит нам наша вера.

– Но тогда почему это происходит? – с приближением ночи, крысы в голове скреблись всё сильнее.

– Очевидно, колдовство ведьмы слишком сильно и она продолжает вредить нам, – голос отца Бернарда зазвучал грозно, как и всегда при упоминании колдовства, – поэтому мы должны молиться усерднее!

Саймон хотел сказать, что знахарка помогала им прошлые годы, лечила болезни, принимала роды. Но после зимы, когда они вытаскивали мёртвых из грота, когда Саймон увидел серое лицо дочери, их охватило безумие. Молитвы не помогли и тогда.

– Я пойду к жене.

Саймон знал, что желать спокойной ночи нет нужды. Этой ночью никто не уснёт.

***

Он вышел на улицу. Ночь обволакивала усталый разум, веки отяжелели. Саймон глубоко вдохнул влажный холодный воздух и быстро пошёл вниз, мельтешение крыс в голове переросло в гул, вновь чудились слова, мольбы.

Что-то промелькнуло между изгородями. Силуэт. Луну затянула туча, и рассмотреть больше Саймон не смог. Но замедлил шаг, остановился напротив землянки знахарки. Прислушался.

Сквозь шум в голове и шорох прибоя пробивались хрипы. Саймон медленно повернул голову в сторону океана.

По тропе к утёсу что-то двигалось, извивалось.

Саймон осознал, что не дышит. Напрягся, вспоминая, как это вообще делать. В груди расплывался вязкий комок страха.

Он хотел позвать кого-нибудь, но горло сковал ужас. Ноздри наполнил запах гнилой рыбьей требухи. Саймон вдруг осознал, что сделал уже несколько шагов по тропе, и изгородь знахарки осталась позади. От страха скрутило живот, к горлу подступил суп.

А тёмный силуэт всё полз к краю утёса, хрипел и отплёвывался. Словно задыхался.

Сквозь шум в голове он уже различал слова. «Ко мне…», «Иди домой…». По телу прошла дрожь.

Ему нужно домой. Да, домой. К Эрин. Саймон развернулся и побежал. Он не останавливался до самого дома.

– Эрин! – он распахнул дверь.

Она дёрнулась на досках, которые служили им кроватью, села.

– Что случилось?

Саймон опустился на колени, стиснул хрупкие плечи, притянул ее лицо к груди.

– Ничего, тише, ничего. Спи.

***

Почему шум не уходит? Ведь вчера он сам видел, как кто-то полз к утёсу. Значит, океан взял жертву. Или что-то пошло не так? Или одного уже мало?

Саймон сидел на камне рядом с лодкой. Он вышел из дома на заре и теперь наблюдал, как солнце золотит гребни волн у подножия утёса. Если тот человек… то существо… спрыгнул, что произошло дальше? Тело ведь должно выбросить на берег. Саймон представил ошмётки мокрой одежды, торчащие кости, раздутые пальцы, чаек с окровавленными клювами.

– Может, с нами сегодня? – старик Коннор возился с сетями возле своей лодки.

– Спасибо, я подожду ещё.

Коннор с сыном вытолкали лодку на воду. Где этот Бэйл?! Уже давно пора отчали…

Что-то больно кольнуло в грудь. От поразившей мысли из лёгких с хрипом вырвался воздух, а по рёбрам пробежал озноб. Саймон вскочил и бросился вверх по тропе.

***

– Проклятье.

Дверь, обитая дёрном, тихо скрипела на ветру. Солома на полу сбилась в кучу, повсюду валялись черепки разбитой посуды.

– Проклятье, – повторил он шёпотом и стиснул голову руками.

Он мог помочь ему ночью. Больше было некому, Бэйл жил один.

Саймон вышел наружу. Селение пустовало, только ветер доносил заунывное пение со стороны церкви. Шум утих, но совсем не пропал. Теперь это походило на шелест перьев, но Саймон представил крысиные хвосты.

Он дошёл до землянки знахарки, обошёл изгородь, остановился, ища следы.

Трава рядом с тропой была примята, местами виднелись пятна крови и чёрной густой слизи. След привёл к обрыву.

Снизу, от океана, в лицо ударил поток ледяного воздуха. Рёв волн заглушил даже шум в голове. Саймон осторожно глянул вниз на раскрытую каменную пасть. Бездна.

Вместе с очередным порывом морского ветра в уши ворвался шёпот. Он не понимал слов, теперь язык был чужим. В детстве их учили, что во всем есть частица Бога, но в этом голосе не было Бога, лишь свирепый, бездушный холод. Чуждый всему живому разум звал.

– Что ты делаешь?