Фантастический Калейдоскоп: Ктулху фхтагн! Том II

Если сейчас рвануть в коридор, возможно, удастся добежать до окна. А, возможно, нет.

Настя ставит ногу на верхнюю ступеньку. Оглядывается, смотрит вниз, в темноту. Разворачивается. Пара прыжков, и она по грудь в воде. Так, сейчас главное набрать воздуха. Побольше. Воздуха, не запаха. Хотя, какое там. Настя уже почти теряет сознание. Слышится характерное лязганье и удар двери о стену.

– Что, сестренка, по-тихому решила все провернуть? – Максим огляделся перед тем, как сделать шаг вниз. – Хату продала и все себе захапала? Ага, щас! – Снова это высвистывание.

Только Настя уже не слышит. Под водой совсем другие звуки. Оно выползает откуда-то справа. Оно движется по дну. Оно обвивает ноги. Мягкое и колючее. Липкое и мохнатое. Сейчас оно накроет с головой и утянет. Станет Настей. А Настя им.

Оно? Им? Ведь есть же имя, которое всплывает в памяти, как тягучие пузыри, застревающие в спутанной, скользкой шерсти.

– Шкура ты драная! Как мамаша твоя. – Максим царапает перила грязными, обкусанными ногтями. Делает шаг вниз. Еще шаг. Носки его кроссовок уже коснулись кромки воды. – Ублюдины, без рода, без фамилии. А я, знаешь? Я сын. Настоящий. От законной жены. Я – Роголев!

Настя делает рывок. Освободиться оказалось намного проще.

Бульк!

Ее руки вцепляются в щиколотку Максима и утаскивают его вниз. Он шлепает ладонями по воде, пытаясь вернуть равновесие. Настя запрыгивает ему на плечи, не давая поднять голову.

Конечно, одна она долго не продержится. Но, ведь рядом…

– Врррглв… Врррглв, – черная субстанция произносит свое имя раз за разом все более отчетливо.

– Я тоже, между прочим, – шепчет Настя.

– Вррр! Роголева! – рычит густая тьма в последний раз перед тем, как сделать Максима частью себя.

– Дай мне пять минут, – произносит Настя, вставая на ноги.

– Вррр.

– Ровно пять минут. И меня здесь не будет.

Субстанция вздыхает, лопаются маслянистые пузыри.

Пяти минут вполне хватит, чтобы покидать в рюкзак документы на «квартиру с неотделимыми улучшениями», ноутбук и пачку ромашкового чая. А еще вон ту вязаную игрушку с полки. Ктулху с глазами-пуговицами. Из плюшевой пряжи. Он обязательно будет сидеть между томами Лавкрафта и Энн Райс. В новой квартире. Не зря же десять лет назад, Настя исколола себе все пальцы крючком. И не зря он ждал ее здесь, все эти годы. Летучая мышка вот не пережила встречи с Настиной родней. Также как и рисунки на стенах. А этот, гляди-ка, жив-здоров. Отряхнуть от пыли, и как новенький будет.

Но МЧС о нем не узнает. И местное телевидение. И администрация. Для них будет только Настя. И ее история. История выжившей после обрушения аварийного дома, которое случилось под воздействием грунтовых вод.

– Грунтовых вод, понятно? – Подмигнула Настя, взглянув на решетку подвального окошка.

Наконец-то улица. Вокруг все такое сырое, чирикающее, предрассветное.

– Вррр, – слегка обиженно выдыхает тьма внутри дома.

Зов стихии

Екатерина Белугина

Океан заберёт кого-то снова. Саймон понял это утром, когда закидывал сети в лодку.

Сегодня они вновь остались без улова. Ему чудилось, что стихия наказывает их, как будто они мало голодали эти месяцы. Серые волны вгрызались в борта, солёные брызги разъедали глаза, но больше всего досаждал шум. Его слышали все, в лодках, на берегу, в деревне. Словно в голове поселился рой визжащих, копошащихся крыс.

– Слышал, что говорила Рози после того, как Бронаг ушёл? – спросил Бэйл, когда они вытаскивали лодку на берег.

– Слыхал, – из-за шума говорить было трудно, мысли постоянно путались, их размывало.

– Сказала, у него выросли жабры, – Бэйл сплюнул в воду. – Так, давай ещё немного.

Саймон упёрся голыми ступнями в мягкий песок, штаны неприятно липли к коже. Бэйл обошёл лодку и взялся за канат, развернулся, перекинул его через плечо и, сгорбившись, начал тянуть. Саймон налегал на борт. Наконец, лодка уткнулась носом в россыпь камней. Бэйл крепко обмотал канат вокруг одного из них. Ближе к утёсу виднелась ещё одна лодка. Может, хоть им повезло? Они закатали штанины, натянули башмаки и направились к тропе.

– И что скажешь? – Бэйл остановился у подножия холма.

Почесал струпья на шее. Его глаза покраснели от соли.

– Скажу, что это выдумки, – Саймон обошёл его и поспешил наверх.

Лишь бы не говорить об этом.

– Как знать, – принёс ветер ответ.

***

Саймон обошёл изгородь и открыл дверь. В единственной комнате было пусто.

– Эрин? – на всякий случай позвал он.

В хижине стояла тишина, от этого шум в голове стал невыносимым.

Наверное, ушла в церковь. Она теперь всё время проводила там. Саймон поморщился, закрыл дверь и пошёл по единственной улочке, в конце которой над крышами лачуг возвышалась башенка церкви.

Когда он поравнялся с низкой хижиной, почти землянкой, Саймон замер. Здесь они волокли её, голодные, злые и испуганные. Их страх жаждал воплощения. И нашёл его в знахарке.

От её дома уходила едва заметная тропа. Она вела к утёсу, напротив которого из океана вырастали четыре острые скалы. Люди называли их Бил Домну – Пасть бездны. Шум здесь усиливался, теперь в нём слышался шёпот. Саймон поспешил дальше.