Фантомный бес

Однако Лиза молчала. Красивые, умные глаза ее при этом были наполнены гневом. И что-то дрогнуло у сталинского наркома. Как использовать ее опыт, он еще не сообразил и решил ее просто отпустить. Лизу лишь уволили. Даже с выходным пособием в размере четырехмесячного оклада. Молоденький лейтенант (которому суждено будет дорасти со временем до генерал-лейтенанта КГБ) в характеристике ее деятельности отметил лишь ее иностранное происхождение и наличие родственников за границей, а именно в Румынии. «Подозрительна по рождению» — было написано полудетским почерком лейтенанта.

Начальником внешней разведки Берия утвердил молодого и не очень опытного сотрудника Павла Фитина. Но за дело тот принялся ретиво. В короткий срок ему удалось воссоздать более сорока зарубежных резидентур и направить в них более двухсот разведчиков.

Ловушка для Гитлера.

Июнь 1939-го

— Входите, товарищ Фитин, присаживайтесь. — Сталин вежливо, но и одновременно оценивающе смотрит на нового начальника внешней разведки.

Павел Фитин, которому всего лишь тридцать два года, робко присел на угол стула.

— Какие новости, товарищ Фитин?

— Сведения из Германии, товарищ Сталин.

— И что там?

— Гитлер утвердил план «Вайс». Это нападение на Польшу. Но точной даты нет, словно он чего-то ждет.

— Ждет? — Сталин словно бы в изумлении поднял брови. — И чего именно он ждет?

— Не знаю, товарищ Сталин.

— Я понял, товарищ Фитин. — Вождь заметно повеселел. — Можете идти.

Через месяц, уже в июле, на узком сборе Политбюро Сталин поведал соратникам о возможном в ближайшем будущем союзе с Гитлером. Ко всему привыкшие соратники слушали его если и с удивлением, то хорошо скрытым.

— Если Гитлер нападет на Польшу, чего исключить нельзя, Англия и Франция объявят ему войну. Это факт. Но не будем забывать, что Польша и наш враг. Как нам лучше поступить? Ответ понятен: заключить с Германией нечто вроде мирного соглашения. Пусть они там в Европе все передерутся.

— Ну да, — сказал Ворошилов.

— Действительно, — сказал Молотов.

— А переговорные группы французов и англичан гоните. — Сталин в упор смотрел на Молотова. — Они предлагают нам союз против национал-социалистов? Ну, нет. С капиталистами нам не по пути. Антанту возрождать мы не собираемся. Единственное, чего я опасаюсь, так это то, что Германия еще слаба и эти капиталистические монстры ее слишком быстро разобьют. Французские и английские танки выйдут к Эльбе и Одеру. Это весьма вероятно. Впрочем, и тут возможен плюс: в поверженной Германии быстрее возникнут условия для социалистической революции. Снова вспыхнет пролетарский пожар. Великий для нас плюс. В немецких рабочих мы должны верить. Все это означает одно: сегодня мы должны укреплять Германию, чем можем. Мы просто обязаны посылать туда эшелонами нефть, пшеницу, цветные металлы и прочее. Заварится в Европе каша? Да, заварится. Но нам это на руку. Чем глубже они там все увязнут, тем лучше.

Члены Политбюро, не сговариваясь, однообразно кивнули.

— А вам, Вячеслав Михайлович, задание особое. Поедете в Берлин. Надо приватно поговорить с германским вождем. Скажите ему, что мы не против, если он присоединит западные районы Польши, где живет немало немцев. Он давно на эти земли зубы точит. Но побаивается. Ведь у поляков с англичанами и французами военный союз. Узнает фюрер нашу твердую дружескую позицию и, надеюсь, осмелеет.

— А восточные польские земли? — спросил Молотов. — Что с ними будет?

— А разве это не земли белорусов и украинцев? — Сталин посмотрел на министра иностранных дел неожиданно тяжелым взглядом. — Не те земли, которые мы не смогли отстоять в 1920 году?

— Земли те, — согласился Молотов. — Но согласится ли на это Гитлер?

— А куда ему деваться?

— Ну да, — Молотов от волнения даже снял очки. — Так что ж, значит, прекратит свое существование это уродливое детище Версальского договора?

— Давно пора. Не вы ли, Вячеслав Михайлович, определили этими точными словами новую и враждебную нам Польшу?

— Да, — повторил Молотов. Он сжал губы и решительно надел очки.

Ворошилов, Жданов и прочие молчали.

— Гитлер будет думать, что он играет свою игру, — сказал Сталин. — Но мы здесь, в Москве, знаем, что это мы играем свою игру. И куда более масштабную.

— Ну да, — пролепетал Молотов в состоянии тихого восторга.

23 августа в Москву прибыл германский министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп. Высокий, в ладно скроенном костюме, он был приветлив и обаятелен. Низкорослые Сталин и Молотов встретили его широкими улыбками, протянули руки. Великий союз складывался на глазах. В присутствии генсека, некоторых членов Политбюро и нескольких видных дипломатов торжественно был подписан советско-германский договор. К договору был приложен секретный протокол, где была обозначена рассекающая Польшу река Буг — граница близкой встречи дружественных войск, немецких и советских. Подписали договор министры иностранных дел Риббентроп и Молотов. Осторожный Сталин понимал, что ему со своей подписью светиться тут не надо.