Читаем Фантомный бес полностью

Фантомный бес

— Вот, — сказала Маргарита, лучисто улыбаясь зелеными глазами. — Это моя подруга Элизабет, по-русски Лиза. Ее муж, дипломат, безвылазно сидит в русском посольстве, в Вашингтоне. Он такой бирюк, закопался в бумагах, в этих своих нотах и отношениях. Лиза, не обижайся на меня, это правда.

— Ну, на правду кто ж посмеет обижаться? — Лиза очаровательно улыбнулась.

— А Лиза — человек светский, общительный. Она любит театры, бродвейские особенно, любит выставки, музыку, не пропускает джазовых концертов… И, кажется, везде успевает.

— Ого! — сказал Оппенгеймер. — Так это здорово. — Он приветливо глянул на Лизу.

— Но знаете, Роберт, она не ценит науку. В отличие от меня. Особенно она не любит физику. У нее от физики болит голова.

— У меня от нее болит голова, — серьезно повторила Лиза.

— О! — сказал Оппенгеймер, смеясь. — Я это понимаю.

— Это я понимаю, — Кэтрин тоже усмехнулась. — А вовсе не ты, мой друг.

— Не спорю, не спорю, — Оппенгеймер поднял руки.

— Я вижу, что с Лизой мы найдем общий язык, — сказала Кэтрин.

— О, это было бы чудесно, — скромно отозвалась Лиза.

— У меня в жизни две страсти, — сказал Оппенгеймер. — Физика и пустыня. Бесконечная, безнадежная пустыня. Как, скажем, в Нью-Мексико, где я когда-то лечил свой туберкулез.

— Какой ужас! — воскликнула Лиза.

— Да нет, — возразил физик со смехом и со вкусом закурил сигарету. — Вылечил, и следа не осталось. Сказочное место.

— Физика и пустыня! — со значением произнесла Лиза. — Как это красиво.

— Дорогая Лиза, — лицо Оппенгеймера сделалось строгим, но глаза оставались озорными. — Я вам как-нибудь расскажу что-нибудь из физики. И вам покажется, что вы приняли порошок от головной боли. А вслед за этим пригубили бокал искрящегося шампанского.

— Вот это да, — сказала Лиза. — Верю, что вы на это способны.

— Еще бы! — сказала Маргарита.

— А как насчет пустыни? — Кэтрин едко взглянула на Роберта. — Вот где не вреден глоток шампанского.

— Почему бы нет? — примирительно сказал Роберт. — Как-нибудь мы туда сгоняем. А сегодня отделаемся уютным ресторанчиком. Я знаю, где нам подадут «Вдову Клико».

Лиза и Кэтрин настолько понравились друг другу, что почти сразу подружились.

Уже на следующей встрече Кэтрин не преминула сообщить Лизе, да еще с гордостью, что она — член американской коммунистической партии. Вопреки ее ожиданиям, Лиза никакого внимания на это не обратила. Более того, она заявила, что политикой не интересуется.

— Это удел мужчин, дорогая Китти, — сказала она. — Скучных и глупых мужчин. А нам с вами это зачем?

— О! — только и произнесла Кэтрин, удивленно расширив глаза.

Они продолжали встречаться. Инициатором этих встреч чаще бывала Лиза, но и Кэтрин тоже к ним стремилась. Она поняла вдруг, что ей не хватало простого человеческого тепла. Роберт хороший, добрый, но слишком увлечен наукой, восточной философией, бог знает, чем еще. А тут… Они могли час или два сидеть молча, прижавшись друг к другу. И понимали, как им хорошо. Порою в этом молчании вспыхивал разговор, порывистый, неожиданный. И так же быстро угасал. Они делились многим. Поводов для печали хватало и той, и другой. Но они старались друг друга щадить. Однажды Кэтрин начала с жаром объяснять Лизе, что такое, по ее мнению, социальная справедливость и чуткая любовь ко всем людям на свете… Как это необходимо. Как важно к этому стремиться. И как славно, что крестьяне и рабочие в ее родной России строят социализм.

— И как муж терпит тебя с такими взглядами?

— Как ты можешь такое говорить? — На глаза Кэтрин навернулись слезы. — Роберт… Ты его не знаешь. Он и сам человек левых убеждений. Да еще филантроп. Сидит на скромном окладе профессора. А когда его отец оставил наследство в полмиллиона, он все отдал на стипендии молодым талантам. Но он не любит никаких партий. Тем более их демагогию. Ему этого не надо. Он ценит свободную мысль. А людей он любит. Всех вместе, без различия. Он готов их защищать. Можешь мне поверить.

— Дорогая Китти, прости меня. — Лиза обняла подругу, поцеловала ее в лоб, а потом в губы. — Я… Я неудачно пошутила… Я думаю так же, как и ты. И Роберт страшно вырос в моих глазах. Ты тоже можешь мне верить. Просто мир… Понимаешь, мир сейчас сходит с ума. Люди терзают друг друга. Разве ты этого не видишь? Неужели мы не должны им помочь… Ну, просветлеть хоть немного? И победить в борьбе со злом.

— Должны, — прошептала Кэтрин.