Фавориты Фортуны

– Неплохо, правда? – спросил Метелл Пий своего сына, когда они глядели, как оседает пыль к западу от Италики.

– Tata, ты чудо! – воскликнул юноша, забыв о том, что он уже слишком взрослый, чтобы так обращаться к отцу.

Свиненок словно вырос от этой похвалы. Сердце его было переполнено.

– А теперь нам надо искупаться в реке и хорошо выспаться, прежде чем утром выступить на Гадес! – весело сказал он, мысленно уже сочиняя письма в сенат и Помпею.

Метелл Сципион удивленно посмотрел на отца:

– Гадес? Почему Гадес?

– Конечно Гадес! – Метелл Пий подтолкнул сына в спину. – Идем, юноша, в тень! Я не хочу, чтобы кого-нибудь хватил солнечный удар. Мне нужны все вы, до единого. Ты ведь не против длительной морской прогулки?

– Морской прогулки? Куда?

– В Новый Карфаген, конечно. Чтобы вызволить Гая Меммия.

– Отец, у тебя, без сомнения, выдающийся ум!

«И слышать это, – думал Свиненок, прячась с сыном в тень командирской палатки, – не менее приятно, чем шквал оваций и крики „Император!“, которыми армия приветствовала меня по окончании боя. Я это сделал! Я нанес сокрушительное поражение лучшему военачальнику Квинта Сертория».

Флот, который вышел из Гадеса, был очень большим и тщательно охранялся всеми военными кораблями, какие только смог выделить для этого наместник. Транспорты были нагружены пшеницей, маслом, соленой рыбой, сушеным мясом, нутом, вином, даже солью – все это для того, чтобы Новый Карфаген не голодал из-за блокады контестанов с суши и осады пиратов с моря.

Снабдив продовольствием Новый Карфаген, Метелл Пий погрузил легион Гая Меммия на опустевшие корабли и, не торопясь, отплыл к восточному побережью Ближней Испании, с удовольствием заметив, как повстречавшийся им на пути пиратский корабль поспешил уйти с дороги. Пираты могли победить Гая Котту в морском бою в этих же водах несколько лет назад, но они не хотели есть соленую поросятину.

Свиненок собирался, конечно, – как примерный римский аристократ – доставить Гая Меммия и его легион Помпею в Эмпории. И если он хотел немного поторжествовать и преувеличенно посочувствовать военным неудачам юного пиценца – что ж… Свиненок считал, что Помпей задолжал это ему за то, что пытался украсть его славу.

Как только флот миновал основную базу пиратов Дианий, он вошел в уединенную небольшую бухту, чтобы бросить якорь на ночь. Из Диания тайно выскользнула небольшая лодка и направилась к римским кораблям. В лодке сидел молодой Бальб, полный новостей.

– Как хорошо опять оказаться среди друзей! – обратился он на своей шепелявой латыни к Метеллу Пию, Метеллу Сципиону и Гаю Меммию (не говоря уже о дяде, Бальбе-старшем, который очень обрадовался, увидев племянника живым и здоровым).

– Я так понимаю, что тебе не удалось встретиться с моим коллегой Гнеем Помпеем, – сказал Метелл Пий.

– Нет, Квинт Цецилий. Мне удалось добраться только до Диания. Все побережье от устья реки Сукрон до Тадера кишит людьми Сертория, а я чересчур похож на гадитанца – меня поймали бы и, конечно, стали бы пытать. В Диании очень много финикийцев, поэтому я подумал, что лучше залечь там и слушать все подряд.

– И что же ты услышал, младший Бальб?

– Я не только услышал! Я увидел! Кое-что очень интересное, – сказал Бальб-племянник с сияющими глазами. – Недели две назад вошел флот. Он прибыл из Понта и принадлежит царю Митридату.

Римляне напряглись, подались вперед.

– Продолжай, – тихо сказал Метелл Пий.

– На борту флагмана находились два царских посланника, оба римские дезертиры. Кажется, они были легатами, командовавшими частью войск Фимбрии. Луций Магий и Луций Фанний.

– Я видел их имена в проскрипционных списках Суллы, – сказал Метелл Пий.

– Они прибыли предложить Квинту Серторию – он лично явился на переговоры через четыре дня после них – три тысячи талантов золотом и сорок больших военных кораблей.

– В обмен на что? – недовольно спросил Гай Меммий.

– Когда Квинт Серторий станет диктатором Рима, он утвердит нынешние границы Понта и позволит Митридату расширить свое царство.

– Когда Квинт Серторий станет диктатором Рима? – ахнул Метелл Сципион, пораженный. – Этого никогда не будет!

– Успокойся, сын! Позволь Бальбу продолжить, – сказал отец, скрывая свое возмущение.

– Квинт Серторий согласился на условия царя с одной оговоркой: провинция Азия и Киликия остаются за Римом.

– И как это приняли Магий и Фанний?

– Очень хорошо, по словам моего источника. Думаю, они ожидали этого, поскольку Рим не собирается разбрасываться провинциями. От имени Митридата они согласились, но сказали, что царь должен будет услышать о результатах переговоров от них лично, прежде чем подтвердить это официально.

– Понтийский флот все еще в Диании?

– Нет, Квинт Цецилий. Он оставался там только девять дней, потом отплыл.

– Золото и корабли были переданы?

– Еще нет. Весной. Но Квинт Серторий послал царю свидетельство своего согласия.

– В какой форме?

– Он подарил царю полную центурию великолепных испанских партизан под командованием Марка Мария, молодого человека, которого он очень высоко ценит.

Свиненок нахмурился:

– Марк Марий? Кто он?