Фавориты Фортуны

Корабль, который он нанял в Византии, был добротным грузовым судном в сорок весел, с высоким полуютом, где располагались два рулевых весла, с каютой посреди палубы. Тридцать мулов и лошадей, включая нисейского коня и своего любимого Двупалого, Цезарь разместил в стойлах между каютой и полуютом. Поскольку они никогда не плавали на расстояние больше пятидесяти миль без захода в другой порт, всякий раз подготовка к отплытию оказывалась настоящим испытанием, так как лошадей и мулов приходилось загонять на корабль и снова ставить в стойла.

Милет не отличался от Смирны, Питаны и полудюжины других портов. Все в окрестностях гавани знали, что корабль нанят римским сенатором, и всем было очень интересно. Посмотрите, вот он! Красивый молодой человек в белоснежной тоге, который вышагивает так, словно ему принадлежит весь мир! А разве ему не принадлежит весь мир? Ведь он римский сенатор. Конечно, слухи распускали и сопровождавшие Цезаря слуги, так что всем бездельникам, слонявшимся в гавани Милета, было известно, что этот путешественник – знатный аристократ, сумевший уговорить царя Вифинии Никомеда оставить свое царство Риму. Не приходилось удивляться, что Цезарь был рад, когда сходни убрали, якорь подняли и корабль снова вышел в море.

Стоял замечательный день, море было спокойным, легкий бриз надувал большой льняной парус, давая возможность гребцам отдохнуть. До Галикарнаса они доберутся уже на следующий день. Так уверял Цезаря капитан, когда они стояли вместе на полуюте.

Они проплыли вдоль побережья семь или восемь миль. Вдали показался мыс. Корабль Цезаря спокойно прошел между мысом и видневшимся вдали островом.

– Фармакусса, – сказал капитан, указывая на остров.

Они миновали этот остров, держась берега. А еще дальше по курсу находился город Иас, расположенный на материке. Они обогнули следующий полуостров, двигаясь вдоль изрезанной береговой линии. Фармакусса имела очертания женской груди, причем одна грудь, южная, была больше другой.

– Кто-нибудь там живет? – спросил Цезарь просто так.

– Никого, даже пастухов с овцами.

Остров почти исчез из виду, когда низкая военная галера вынырнула из-за большой «груди», двигаясь наперерез кораблю Цезаря.

– Пираты! – взвизгнул капитан с побелевшим лицом.

Цезарь повернул голову, глядя на след от корабля, и кивнул:

– Да, и еще другая галера идет за нами. А сколько может быть людей на борту галеры? – спросил он.

– Вооруженных? Не меньше сотни. И вооружены до зубов.

– А на той, что сзади?

Капитан вытянул шею:

– Этот корабль побольше. Наверное, сто пятьдесят.

– Тогда ты ведь не будешь рекомендовать нам сопротивляться?

– О боги, сенатор, конечно нет! У них шпионы в каждом порту Эгейского моря. Я думаю, шпионы отправились из Милета вчера с описанием моего корабля и известием, что на нем плывет римский сенатор.

– Значит, Фармакусса – база пиратов?

– Нет, сенатор. Тогда Милет и Приена могли бы легко избавиться от них. Они просто спрятались там на несколько дней в ожидании жертвы. Ожидание долгим не бывает. Что-нибудь всегда попадается. Нам не повезло. Сейчас зима, и обычно штормит. Я надеялся избежать встречи с пиратами. Но, увы, погода слишком хорошая.

– И что они с нами сделают?

– Они приведут нас к себе на базу и будут ждать выкупа.

– А где может скрываться их база?

– Это, наверное, Ликия. Где-нибудь между Патарой и Мирой.

– Далековато отсюда.

– Плыть несколько дней.

– А почему так далеко?

– Там абсолютно безопасно – рай для пиратов! Сотни невидимых бухточек среди скал и долин. В том районе не меньше тридцати больших пиратских поселений.

Цезарь спокойно смотрел, как обе галеры быстро приближаются к ним. Он уже видел вооруженных людей, толпившихся вдоль планшира, и слышал их голоса.

– А что может помешать мне вернуться туда с флотом, после того как за меня заплатят выкуп, и всех их взять в плен?

– Ты никогда не найдешь нужную бухту, сенатор. Их сотни, и все они выглядят одинаково. Вроде древнего Кносского лабиринта.

Позвав своего личного слугу, Цезарь спокойно попросил принести тогу. Перепуганный слуга притащил не совсем свежую охапку белого полотна, Цезарь стал молча ждать, когда слуга расправит как следует все складки.

Появился Бургунд:

– Мы будем драться, Цезарь?

– Нет, конечно нет. Одно дело сражаться, когда есть хоть малейшее преимущество, и совсем другое, когда сопротивление равносильно самоубийству. Мы будем спокойно продолжать плыть, Бургунд. Ты слышишь меня?

– Слышу.

– Тогда обязательно передай всем: мне не нужны безрассудные герои. – Цезарь повернулся к капитану. – Значит, я не узнаю нужную пещеру, да?

– Никогда, сенатор, поверь мне. Многие пытались.

– В Риме нас старались убедить, что Публий Сервилий Ватия избавился от пиратов, когда покорил Исаврию. Он даже стал называть себя Ватия Исаврийский – такой успешной была его кампания.

– Пираты – как туча насекомых, Цезарь. Ты можешь их выкурить, но, как только воздух очистится, они возвращаются.

– Понимаю. Значит, когда Ватия – фу, Ватия Исаврийский! – положил конец правлению вождя пиратов Зеникета, он только соскреб накипь с поверхности. Это правда, капитан?