Читаем Федор Достоевский. Единство личной жизни и творчества автора гениальных романов-трагедий [litres] полностью

Он хочет вернуться в литературу столь же блистательно, как он в нее вошел; ему нужен большой успех, реабилитация, признание. От этого зависит вся дальнейшая его судьба. Но с чем он вернется? С политическим памфлетом, статьей об искусстве, повестью, комическим романом? Писатель колеблется и страшно боится. Припадки падучей учащаются, настроение угнетенное. Сестре жены В.Д. Констант он пишет: «Знаете ли, у меня есть какой-то предрассудок, предчувствие, что я скоро должен умереть… Уверенность моя в близкой смерти совершенно хладнокровная. Мне кажется, что я все уже прожил на свете и что более ничего и не будет, к чему можно стремиться». Но проходит полоса уныния, и он снова борется за освобождение, строит планы, цепляется за жизнь. В 1857 г. ему удается через Плещеева вступить в переписку с издателем «Русского вестника» М. Катковым, который предлагает напечатать его новое произведение и высылает ему 500 рублей аванса. Со своей стороны Михаил Михайлович обещает от имени брата роман или повесть журналу «Русское слово» и берет аванс в 500 рублей. Достоевскому со стыдом приходится признаться, что у него нет ничего готового. Роман, над которым он работал «с наслаждением», слишком «разросся», и он «сложил его в ящик». Деньги ему нужны до зарезу, но он не хочет «портить мысль, которую три года обдумывал, к которой собрал бездну материала». Теперь он пишет небольшую повесть, а закончив ее, засядет за роман из петербургского быта, вроде «Бедных людей». В следующем письме к брату – уверения в том, что первый роман он только отложил, но не бросил. «Этот роман мне так дорог, так сросся со мною, что я ни за что не брошу его окончательно.

Напротив, надеюсь из него сделать chef d’œuvre». А пока он работает над вторым романом. Через несколько месяцев пишет, что и эту работу бросил: «Роман я отложил писать до возвращения в Россию. Это я сделал по необходимости. В нем идея довольно счастливая, характер новый, еще нигде не являвшийся. Но так как этот характер, вероятно, теперь в России в большом ходу, в действительной жизни… то я уверен, что я обогачу мой роман новыми наблюдениями, возвратясь в Россию…» 19 июля 1858 г. он сообщает, что пишет две повести: одну большую в «Русский вестник», другую поменьше для «Русского слова». Под большой повестью разумеется теперь то произведение, которое раньше называлось комическим романом – «Село Степанчиково…». Повесть поменьше – «Дядюшкин сон». Роман из петербургского быта, начатый и брошенный, – «Униженные и оскорбленные». Аванс забран и истрачен, сроки посылки рукописи приближаются, а повести все не кончены. «Повесть большая, которую пишу Каткову («Село Степанчиково…»), мне не нравится, опротивела. Но написано уже много, бросить нельзя, чтобы начать другую, а долги надо отдать». «Дядюшкин сон» тоже не нравится…

«Грустно мне, что принужден вновь являться в публику так не хорошо… Для денег я должен нарочно выдумывать повести. А ведь это, ух, как тяжело! Скверное ремесло бедного литератора». Повесть «Дядюшкин сон», которую Достоевский «отвалял на почтовых», была напечатана в мартовской книжке «Русского слова» за 1859 г.

Суровую оценку этого неудачного произведения дает сам автор в письме к М.П. Федорову, желавшему переделать ее для сцены (в 1873 г.): «Пятнадцать лет я не перечитывал мою повесть „Дядюшкин сон“. Теперь же, перечитав, нахожу ее плохой. Я написал ее тогда в Сибири, в первый раз после каторги, единственно с целью опять начать литературное поприще и ужасно опасаясь цензуры (как к бывшему ссыльному). А потому невольно написал вещичку голубиного незлобия и замечательной невинности. Еще водевильчик из нее бы можно сделать, но для комедии – мало содержания, даже в фигуре князя – единственной серьезной фигуре во всей повести». Действительно, «невинность» этой вещи граничит с ребячеством. Князь К. – старик, впавший в идиотизм, случайно приезжает в город Мордасов к провинциальной львице – Марии Александровне Москалевой; та задумывает женить его на своей дочери, гордой красавице Зине. Поклонник Зины, Мозгляков, расстраивает план Марии Александровны, уверяя князя, что предложение он сделал во сне. Все дамы Мордасова собираются у Москалевой, происходит скандал; князя перевозят в гостиницу, и он там умирает.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука