Читаем Феномен Норбекова полностью

Между прочим, если бы младенцы умели ходить, никаких проблем с прохождением сквозь стены у них бы не было. Насколько помню собственный колыбельный возраст, все вокруг какое-то зыбкое, переливчатое, переменчивое. Это взрослые им внушают, что стены твердые, что с возрастом полагается стареть и тому подобные глупости. Так вот и вырабатываются стереотипы. В конце концов их набирается столько, что каждый из нас становится просто какой-то свалкой стереотипов. Ориентируясь на них, мы строим свою жизнь. И какая у нас при таком раскладе может быть жизнь? А?

Я говорю:

— Я не против того, чтобы отказаться от стереотипов. Но как быть, если мне сложно рассортировать свои знания о жизни? Где там стереотипы, а где нет?

— Просто надо изменить ракурс, — отвечает МСН. — Взглянуть на жизнь с новой для вас точки зрения. Хотя бы с крыши. Попробуйте для начала такое упражнение. Допустим, вам не дает покоя некая проблема. Обычное, к сожалению, дело. Вы все время держите свою проблему в голове, всюду таскаете ее с собой, сами с собой обсуждаете. Не давая себе передышки, вы мысленно произносите нескончаемый монолог, вашей проблеме посвященный. Попробуйте воспроизвести этот монолог, оказавшись на крыше или взобравшись, к примеру, на дерево. Да вы и не вспомните о том, что у вас есть какая-то проблема! Разве только — как спуститься на зёмлю.

Я назвал этот метод «крышетерапией». Вы — первый, кому я о нем рассказываю...

Представляете, как я был горд, когда проснулся?

А так ничего нового. Просыпаюсь все там же.

Только что перечитал свои записи. Понравилось. Размышляю о разных знаменитых литераторах: Чернышевский сидел в Петропавловской крепости, Даниил Андреев «растил» свою «Розу мира» во Владимирском централе. А я вот как писатель родился в Бутырке...

Воистину, «умом Россию не понять»!

25 июня. Нумерологические фокусы

Приснилось, что мы с МСН сидим в кафе. Нам как раз приносят кофе и по куску штруделя. Вдруг я замечаю, что в тот кусок пирога, что достался МСН, вдавлена маленькая пластмассовая единица. Хватаю свой — у меня двойка. Мне, конечно, хочется немедленно заполучить единицу: двойки — это не мое. Между тем МСН придвигает тарелку к себе поближе. Единицу он пока вроде бы не видит. Что делать? Просто попросить поменяться? Засмеет! Заказать себе еще штруделя с единичкой? А вдруг таких больше нет? Заказать для МСН тарелку плова? Тогда он отодвинет пирог, и я выиграю время. Впрочем, с него станется начать с пирога... Я начинаю соображать, как бы это незаметно поменять тарелки, — и просыпаюсь.

Сам-то МСН демонстрирует на своих курсах просто удивительные «фокусы» с числами. Представьте себе: из зала (а это обычно сто — сто пятьдесят человек) выбирается наугад один слушатель. Что это не «подсадка», я вам гарантирую. Этот человек встает спиной к сцене, на которой находится МСН, а тот на пальцах показывает залу два однозначных числа. Например, «четыре» и «семь». При этом МСН говорит, что первое число «хорошее», а второе «плохое».

Далее, человек поворачивается к МСН, и тот просит его назвать девять однозначных чисел. Каждое из названных чисел он записывает на доске. Потом просит слушателя из девяти чисел оставить восемь, из восьми — семь и т. д. Все это фиксируется. В итоге остаются два числа. Разумеется, это «четыре» и «семь»! Наконец МСН просит «подопытного» сказать, какое из чисел — «хорошее», а какое — «плохое» . И тот, естественно, говорит именно то, что пять минут назад предсказал МСН.

Этот «фокус» МСН не устает повторять, и он проходит с неизменным успехом. То же самое с легкостью делают и ученики МСН.

Вы хотите узнать, каким образом он узнает? Нет, он не угадывает. И не внушает эти числа. Он просто-напросто заглядывает на пять минут вперед, просматривает ситуацию, запоминает те числа, которые человек назовет, и с этой информацией возвращается обратно!

Иногда МСН усложняет задание и называет одно число из ста возможных. Точность его ответов поражает.

Думаете, заглянуть в будущее, даже на пять минут, невозможно? Возможно, сам пробовал.

Однажды мы под руководством МСН разучивали упражнение, которое называется «Посыл стрелы». Оно выполняется в паре. Вы выбираете некую информацию (для начала это может быть число от 0 до 9) и, натянув мысленно тетиву лука, отправляете эту информацию, как стрелу, в сознание вашего партнера. Вы как бы перемещаете информацию из своего мозга в черепную коробку другого человека. В сущности, это такая форма внушения.

Так вот, когда мы отрабатывали этот прием, МСН спросил:

— Кто хочет попробовать, есть ли желающие похвастаться своими успехами?

Так получилось, что руки подняли двое: дама, сидевшая прямо передо мной, и я.

— Хорошо, — сказал МСН.

Дама, по его просьбе, встала ко мне спиной, а я должен был на пальцах показать залу число и в виде информационной стрелы послать ей.

В этот момент я понял, что, какую бы информацию даме не послал, она все равно назовет не то число. Почему-то мне показалось, что она просто назовет одно из своих любимых. А мне очень не хотелось проигрывать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное