Читаем Феномен Норбекова полностью

Так и не дождался. Сидел всю ночь, кутался в спальник и глазел на луну. Полная луна в чуть красноватом ореоле висела над лесом как раз напротив меня. На рассвете я ушел. На опушке зачем-то остановился, поднял голову: в небе прямо передо мной — бледный лунный серпик. Тут я вспомнил, что совсем недавно кто-то из прохожих в Москве при мне показывал луне рублик — знаете, примета такая, чтоб деньги водились. Значит, было новолуние. На что же я тогда, спрашивается, всю ночь смотрел?

Я, конечно, еще раз в тот лес приехал, теперь уже рано утром, часов в пять. Подхожу к поляне — а там свечение: между небом и землей стоит мощный изумрудного цвета луч. Покуда я на него глазел, он взял да изогнулся змеей. Я глазам своим не поверил: луч обязан быть прямым. Потом думаю: «Да наплевать этим пришельцам на наши законы физики!». И чуть опять самое главное не прошляпил. От основания луча отделилось что-то такое с пятью иллюминаторами и резко пошло вверх. Практически молниеносно. И, что самое удивительное, абсолютно бесшумно.

Я и в третий раз видел тарелку, когда на самолете летел.

Мне достался иллюминатор с видом на правое крыло. Но мы вылетели вечером, была зима, пока набрали высоту, стемнело, так что смотреть было бы все равно не на что. Сижу, листаю какой-то журнал, вдруг чувствую на правой щеке тепло. Со стороны иллюминатора. Выглянул — а за бортом странный голубой луч. Откуда светит, непонятно, ни начала, ни конца не видно, однако все крыло можно рассмотреть лучше, чем днем. Вдруг смотрю: снизу выплывает что-то ослепительно-яркое. Оказалось — шар, окруженный кольцами света. Выше самолета он подниматься не стал, а полетел рядом.

Я сразу понял, что это НЛО. Хочется как следует разглядеть, а невозможно: свет мешает. «Как бы это, — думаю, — “подтянуть” его поближе? » Сосредоточился и шлю ему «стрелу». Чувствую: от света глаза начали болеть, а лицу жарко стало. Пришлось даже шторку приспустить.

Тут мимо проходит стюардесса, а за ней кто-то еще из экипажа. И я слышу, как они между собой разговаривают: «Если ближе подойдет — турбины встанут!».

«Не, — думаю, — лучше не надо!» Послал из-под шторки новую «стрелу», и НЛО отодвинулось.

А вскоре после этого «шар» как-то сплюснулся, взмыл вверх — и поминай, как звали...

Я уже и забыл, что за мной гонятся с Альфа Центавры, и с замиранием сердца спрашиваю МСН:

-Ну, а контакты третьего рода у вас были?

МСН тяжело вздыхает:

— За этот контакт мне до сих пор стыдно. Знаете, было мне тогда лет десять, я и слыхом не слыхивал еще ни о каких «летающих тарелках». Вот сижу я как-то во дворе, и вдруг из-за виноградника высовываются две руки. Одна начинает срезать кисти, а потом и листья — пальцами! А вторая ловит все, что срезано. Я оторопел. Длинные такие руки, далеко дотягиваются. Потом голова показалась. Вы, может, видели, как виноград растет? Он невысокий. Так ЭТОТ был всего на голову выше нашего винограда. А лицо такое, что и во сне не приснится. Круглое, с узбекскую дыню в диаметре. И глаза, как пиалы.

Виноград-то еще не созрел. А уж для чего листья рвать, я и вовсе не понимал. Хотел было прикрикнуть на ЭТОГО, чтоб уходил. Но в то самое время, сидя во дворе, я что-то жевал. Поэтому не крикнул. А только подумал: «Пшел отсюда!» . Он вздрогнул и исчез.

Сейчас беспокоюсь, что у него, бедняги, из-за меня сложилось неправильное представление о земной цивилизации. Тем более что и виноград был кислый...

Тут МСН как-то замирает, смотрит на меня некоторое время немигающим взглядом, и я вдруг с удивлением замечаю, что он лыс, как инопланетянин. И белки глаз у него имеют красноватый оттенок. А он с неожиданной угрозой в голосе говорит:

— Жаль, Арнольд, очень жаль, что вы обижаете нас, пришельцев с Альфа Центавры, убегаете, не хотите вступать с нами в контакт. А мы ведь к вам со всей душой...

Тут я проснулся и долго не мог справиться с сильным сердцебиением.

25 сентября. Снежный человек

Шесть часов утра, а мы еще не ложились спать. Святое всей тюрьмы в опасности: жизнь оборвалась. Пытаемся натянуть контролъку с соседней хатой, чтобы пустить коней. Но кони рвутся, потому что плохие нити. Поэтому мы с восьми вечера стреляем из пушки стрелой по соседнему корпусу, чтобы там словитъся с соседями. А если балантеры нам затянут мешки из-под муки или сумки из пропилена, мы сплетем новых коней и все будет хорошо. А главное, можно будет вздремнуть.

Словарь, если кто не знает терминов, я записал 19 июня.

Пока тут перекур, поговорим еще об МСН.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное