Феноменология духа

Однако человек не останавливается на этой первой ступени познания; так было бы только в том случае, если бы он оставался пассивным; тогда «вещь в себе» действительно была бы непознаваемой. Гегель же считает человека активным, деятельным существом. Свою «конечную», «субъективную» цель человек («самосознание») стремится осуществить, «воплотить» во внешнем, объективном материале природы. Реализуя свои цели в «объективном» материале природы, он тем самым выясняет их «объективное» содержание: те цели, которые удается воплотить во внешнем предмете (от него независимом), и будут «объективными». Так, воплощая себя в природном материале, «субъективный дух» становится «объективным». Характеризуя этот процесс в том виде, как он изображен в гегелевской логике, Ленин пишет: «Замечательно: к «идее» как совпадению понятия с объектом, к идее, как истине, Гегель подходит через практическую, целесообразную деятельность человека. Вплотную подход к тому, что практикой своей доказывает человек объективную правильность своих идей, понятий, знаний, науки»

Как явствует из «Феноменологии духа», этот процесс был у Гегеля процессом включения общественным человеком («самосознанием») внешней природы в систему своих («духовных») отношений в ходе создания людьми своего собственного «предметного мира», в котором они организуют предметы внешней природы соответственно своим целям и нуждам. С точки зрения идеалиста Гегеля, это означало одновременно «идеализацию» «предметного мира», «возведение» его в «дух». Цель этого процесса состоит в том, чтобы свести любой предмет — природный, общественный или идеологический — к логической категории. «Доказать», что каждый предмет есть «умозаключение» и, следовательно, ступень чисто логического движения к истине, — вот цель «феноменологического» «преодоления» предметного мира.

Это — идеалистическое переворачивание реальных отношений. «Когда Гегель, — пишет Ленин, — старается — иногда даже: тщится и пыжится — подвести целесообразную деятельность человека под категории логики, говоря, что эта деятельность есть «заключение» (Schlufi), что субъект (человек) играет роль такого — то «члена» в логической «фигуре» «заключения» и т. п., — ТО ЭТО НЕ ТОЛЬКО НАТЯЖКА, НЕ ТОЛЬКО ИГРА, ТУТ ЕСТЬ ОЧЕНЬ ГЛУБОКОЕ СОДЕРЖАНИЕ, ЧИСТО МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЕ. Надо перевернуть: практическая деятельность человека миллиарды раз должна была приводить сознание человека к повторению разных логических фигур, дабы

эти фигуры могли получить значение аксиом.

Это Nota bene» [39].

По поводу гегелевского замечания о том, что «все вещи суть заключение

», Ленин отмечает: «Очень хорошо! Самые обычные логические «фигуры» — …самые обычные отношения вещей» [40]. Из этого следует, что у Гегеля (не только в «Науке логики», но и в «Феноменологии духа») теория познания развертывается как логика самого предмета, совпадает с этой последней. Логика я?е предмета, по Гегелю, это логика его целесообразного освоения (где решающую роль играет у него теоретическое, а не практическое освоение), логика его мысленного и предметного воспроизведения, логика выявления различных сторон предмета в ходе этого воспроизведения.

В историческом процессе, характеризуемом в «Феноменологии духа» как процесс развертывания субстанции, совпадающий с процессом ее познания, знание («самосознание») и его предмет («субстанция») распадаются только по форме. В действительности же, по Гегелю, это единый процесс саморазвития «абсолютного», протекающий в форме его «самопознания». «Онтологический» — и «познавательный» процессы совпадают, диалектика развития мира совпадает с диалектикой его познания, те же самые ступени, по которым 'развивается мир, воспроизводятся в процессе его познания человеком. Процесс общественного развития и процесс познания законов общественного развития — это опять — таки одно и то же.

В этих рассуждениях автора «Феноменологии духа» очень много мистического, на голову переворачивающего действительные отношения вещей. Однако вся эта мистика не должна скрыть от нас подчеркивание Гегелем того обстоятельства, что движение человеческого познания подчиняется тем же самым всеобщим законам, что и движение объекта познания.