Феноменология зла и метафизика свободы

Но из этого обстоятельства можно делать разные выводы. Либо в направлении неустранимости не-алиби-в-бытии, неизбывности ответственности и познания ее разумом, либо с помощью разума – ухода от нее, послушания и служения высшей воле. Именно так и поступает И. Кант. «Высшее существо, носитель этой высшей воли стоит вне мира, устанавливает законы безотносительно к чему бы то ни стало, фактически – произвольно». Таким образом, истинной свободой воли обладает в этой концепции только оно. Человеческий же удел – смирение и послушание высшей воле. Именно в самоотречении видит Кант основу самоуважения как сознания того, что ни в чем не нуждается в силу подчинения закону долга, то есть гармонии с самим собой. Отказ от себя и есть самореализация для И. Канта: «Сердце облегчается и освобождается от бремени, которое его постоянно давит исподтишка, когда в чисто моральных решениях… перед человеком открывается внутренняя свобода, способность настолько избавиться от безудержной навязчивости склонностей, чтобы ни одна, даже самая излюбленная, не имела влияние на решение, для которого мы должны теперь пользоваться своим разумом»[86]. Слова Канта звучат вполне в духе буддистской мистики сердца, как самоотречение от себя и изгнание из души всего личностного.

Рационалистическая философия нравственности основывается, таким образом, на самоотречении человека во имя универсального общего закона или категории. Такой подход не только предельно абстрактен, в плане отвлечения от содержания поступка, его условий, но он и абстрактно пределен – в плане оперирования предельными категориями, является своего рода игрой с нравственной бесконечностью. Этот подход не только ригористичен, но и антигуманен. В нем не учитываются и не фигурируют способности, склонности и интересы личности, трактуемой вся как воплощение абстрактно понимаемого долга и растворяемая в абстрактно-общем man.

Можно даже говорить о своеобразном «парадоксе ригоризма» этой философии. Действительно, если нравственно только поведение, выражающее долг как самоотречение, то наиболее нравственным будет полное самоотречение, самоотрицание вплоть до самоубийства. История философии знает случаи такого «практического заключения» – например, австрийский философ О. Вейнингер в 23 года опубликовавший книгу «Пол и характер», в которой он пришел к подобным выводам, покончил с собой. Абсолютно нравственным оказывается самоубийство.

Декларируя свободу как «свойство воли всех разумных существ», Кант понимает свободу фактически как абсолютную несвободу из разумных соображений, как добровольное подчинение. И в этом Кант противоречит самому себе, гордо утверждавшему в «Основах метафизики нравственности», что «человек и вообще всякое разумное существо существует как цель сама по себе… во всех своих поступках, направленных как на самого себя, так и на другие разумные существа, он всегда должен рассматриваться также как цель».

Рационалистическая философия нравственности рассматривает человека, фактически, не как цель, а как средство, то есть она в высшей степени антигуманна и бесчеловечна. Поведение человека предопределяется и манипулируется внешними силами. Более того, разум ему оказывается дан именно для нахождения этих сил и подчинения им. Это поведение марионетки, сознательно и ответственно выполняющей свой долг – быть марионеткой или вообще долг – не быть.

Человекоубийство: взаимодополнительность палачей и жертв

Уважение к общему универсальному закону, так или иначе, но ориентировано на определение автора и гаранта этого закона, подчинение его воле, выраженной в законе. Этим высшим субъектом у Канта является Бог, но при других установках, а в условиях практической «земной» нравственности – сплошь и рядом им может быть и лицо, присвоившее себе «божественное» пророчество. В принципе это может быть любой субъект, посчитавший как и Родион Раскольников, что он «право имеет» рассматривать максимы своего поведения в качестве универсального закона.

Субъект – носитель знания общих законов, неизбежно оказывается и всесильным, всемогущим. Зная все причины и все следствия, такой субъект действует безошибочно эффективно, абсолютно рационально. Он оказывается более чем всезнающ и всемогущ – он непогрешим. Человек такими качествами, очевидно, обладать не может. Поэтому если такой сверхчеловек – абсолютный субъект и не Бог, то он претендует на богоподобие. Самозванчество всегда в пределе есть человекобожие.