Философия одиночества

Об одиночестве Мертон писал много. Сначала – в «Знамении Ионы», позже – в «Одиноких думах» (напечатаны в 1958 г.) и, наконец, в пространном эссе «Заметки о философии одиночества», вошедшем в сборник «Спорные вопросы». Последнее было Мертону очень дорого. В неопубликованном дневнике 1965-1966 гг. он цитировал Рильке: «Произведение только тогда хорошо, когда создано по необходимости», и далее писал, что «Философия одиночества» – именно такое произведение. 20 декабря 1962 г. в письме Джону By он говорил: «Рад, что Вам понравилась „Философия одиночества”. В ней я высказал всё самое главное, быть может, единственное, что я должен был высказать». Наконец, в последний год жизни он делился с Джун Янгблат, исследовательницей его трудов: «„Заметки о философии одиночества” – самое существенное в „Спорных вопросах”».

Орденские цензоры думали иначе. Они сочли, что Мертон слишком рьяно защищает одинокую жизнь (иначе говоря – отшельничество) и разрушает основы жизни общинной. Не понравились им и «прямые нападки на начальство, духовников и исповедников», и то, что эссе учит человека самостоятельно распознавать волю Божью, а следовательно – «не доверять установленной Богом власти».

О противоречиях с цензурой Мертон рассказывал сестре Терезе Ленфер в письме от 30 мая 1960 г.:

Мою заметку ругают так, будто это непристойный роман. Орден лихорадит от одного лишь намёка на одиночество. Наша традиция неприглядна. Мы почему-то решили, что общинная жизнь – это пе plus ultra

, и стоим до последнего. Что за вздор! Вместо того, чтобы следовать истине и традиции Церкви, орден, как и всякий институт, плодит шаблоны. Ну и в переплёт же я попал.

В том же письме он сообщил и кое-какие подробности:

Я переписывал текст трижды. Первый вариант появился в 1955 г. (или чуть раньше) и опубликован только на французском [«Dans le desert de Dieu»] и итальянском [«Nel Deserto»

]. Никто, кроме наших цензоров, не нашёл в нём ничего крамольного. Когда же я всё окончательно вычистил, цензор заявил, что я «нападаю на орденское начальство и авторитет Церкви». Он ухватился за что-то вроде: «те, кто говорит, что достаточно одного внутреннего одиночества, не понимают, что говорят», и решил, что речь идёт о начальстве, как будто никто другой такого не скажет.

В другом месте [sic] я написал, что главная мука одинокой жизни в том, что отшельника никто не направляет, и воля Божия открывается ему напрямую. Цензор же, не обратив внимания на слова о муке, выдернул остаток фразы и заявил, что я проповедую непослушание, отвергаю духовное руководство и призываю жить прямым водительством Духа Святого. Что за нелепость! Глава ордена [Габриэль Сортэ], прочтя отзыв, пришёл в ярость и заклеймил меня как упрямого еретика.