Финальный босс

На второй день, когда я прибыл во дворец императора Сун, в приемном зале меня также встретили измученные главы кланов Винь, Му, Гуй и Ся, желающие лично уточнить, что им можно, а что нельзя в отношении меня. Все боялись исчезнуть в своих постелях из-за оплошности слуг, атакованные моим божественным оружием. Желая еще немного подзаработать перед расточительным походом в павильон алхимии, я смиловался, и сказал, что сниму с них метки, и уберу другие угрозы. Наврал, что им стоит опасаться казни божественным оружием только в случае сознательной и злонамеренной слежки.

Разумеется, за всё это придется заплатить. Взял плату пустыми пространственными кольцами. Задумка, которую я собирался провернуть на границе Запретных земель, куда уже почти добрались основные силы Звездной Империи, требовала большого числа этих удобных для перемещения тяжелых грузов артефактов.

С молодым императором особо разговор не задался. Я сказал, что заберу принцессу, а он мягко поинтересовался, зачем мне эта морока. Типа, умерла, так умерла, но я сказал, что ему не стоит беспокоиться о её возвращении во дворец и возможных претензий на трон. Ещё не факт, что мне удастся оживить её вовремя, а если удастся, я собираюсь оставить её в качестве помощницы в моих делах на другом этаже башни.

Это заметно обрадовало мужчину,  который не мог понять, зачем я обременяю себя пепельным демоном. Надо радоваться, что он сдох и больше не угрожает ничьей жизни. Так мыслил человек, имеющий представление об их опасной силе. Я не стал его ни в чём переубеждать, тем более, что он во многом был прав, но у меня имелись свои мысли на этот счет.

Если после воскрешения Сун Ся станет ботом, смогу ли я увидеть разницу? Если нет, то не важно, что она уже не та. Я хотел её воскресить, потому что осталась недосказанность, неудовлетворенность, пустота. Мне нужно было закрыть свой гештальт и заодно проверить, доступно ли мне воскрешение союзников в будущем. Хотелось понять, есть ли от ботов хоть какой-то толк. Возможно, Примал опять меня обманул. Короче, я хотел всё узнать сам, а не с чьих-то слов.

В целом, визит во дворец был полезен только встречей с главами кланов. Думаю, по их просьбе, он и состоялся. А молодой император просто хотел увидеть легендарного бессмертного Святого, облегчившему ему приход к власти в столь молодом возрасте. Если бы не я, старик Цзицянь занимал бы трон еще не один десяток лет. Уйти на покой добровольно, не вариант. Только упустишь из рук власть, и свои же детишки убьют, устроив ночное удушение подушкой или отравленный ужин. Обычно императоров выносили из тронного зала вперед ногами. И разрушение культивации старичка очень ускорило этот счастливый для наследника момент.

Покинув императорский дворец, я направился в павильон алхимиков. Меня волновал один вопрос. Я в трансе разучил и создал для Черного прядильщика защитную печать девятого порядка. Под прямым руководством Владыки Примала, конечно, но сейчас мне в голову закрались некоторые подозрения и догадки. Эта печать была настоящим собранием контролирующих энергию Ци магических символов, и часть из них применял глава Лю Чжемин. Но тогда я не мог понять, что он делает. Если создание магических конструктов такой простой процесс, я хотел сам попробовать создать какую-нибудь простую пилюлю. Конечно, основная цель визита была другой, но если мне дадут попробовать и подскажут, хотелось бы проверить, правильно ли я понял то, что видел.

Часть 21 Павильон алхимии

Когда я добрался прогулочным шагом к густо засаженному деревьями кварталу, в котором располагался павильон алхимии, увидел перед высоким, величественным зданием толпу из множества нарядных и взволнованных людей. В основном это были молодые парни и девушки пятнадцати-шестнадцати лет в зеленых мантиях учеников школы алхимии. На груди у них красовались круглые, медные значки с крупным изображением внутренней стороны ладони. Похоже,  сегодня здесь должно было состоятся какое-то важное для молодых алхимиков событие.

Осмотревшись издалека, я заметил, что кроме столпившихся у входа учеников из столицы, здесь были представители и нескольких других, менее известных учебных заведений из соседних провинций. Их  воспитанники отличались цветными вставками и полосками на зеленой форме, но также имели на груди значок указывающий на принадлежность к миру алхимии.

Когда я подошел ближе, то заметил, что вокруг столичного павильона собрались не только ученики и их родственники, но и уже состоявшиеся мастера-алхимики. Вернее, я заметил множество зрелых мужчин с такими же значками, отличающимися лишь металлом, и сделал выводы, что это учителя школ или представители павильона. К сожалению, быстро выяснить, что же тут намечается, как раньше просто подслушав разговоры зевак, не удалось.