Финансист

"Don't talk like that, Aileen," he replied, almost irritated.	- Не говори так. Эйлин! - рассердился Каупервуд.
"I don't like to hear you.	- Не хочу слушать глупости.
You wouldn't do anything of the sort.	Ничего ты с собой не сделаешь.
I love you. You know I'm not going to desert you.	Я тебя люблю, и ты знаешь, что я тебя не брошу.
It would pay you to desert me just now."	Но если бы ты теперь бросила меня, тебе было бы лучше.
"Oh, how you talk!" she exclaimed.	- О, какой вздор! - воскликнула она.
"Desert you!	- Бросить тебя!
It's likely, isn't it?	И я, по-твоему, на это способна?
But if ever you desert me, I'll do just what I say.	Но если ты меня бросишь, помни, что я тебе сказала!
I swear it."	Клянусь, я так и сделаю.
"Don't talk like that.	- Ну, полно, полно!
Don't talk nonsense."	Замолчи!
"I swear it.	- Клянусь тебе!
I swear by my love.	Клянусь моей любовью!
I swear by your success-my own happiness.	Клянусь твоим благополучием и моим собственным счастьем!
I'll do just what I say. I'll go to hell."	Я наложу на себя руки. Мне нужен только ты!
Cowperwood got up.	Каупервуд встал.
He was a little afraid now of this deep-seated passion he had aroused.	Страсть, которую он разбудил в ней, теперь пугала его.
It was dangerous. He could not tell where it would lead.	Эта страсть была опасна и неизвестно куда могла завести их обоих.
It was a cheerless afternoon in November, when Alderson, duly informed of the presence of Aileen and Cowperwood in the South Sixth Street house by the detective on guard drove rapidly up to Butler's office and invited him to come with him.	Был пасмурный ноябрьский день, когда Олдерсон, извещенный дежурным сыщиком о приходе Эйлин и Каупервуда в дом на Шестой улице, появился в конторе Батлера и предложил ему немедленно ехать с ним.
Yet even now Butler could scarcely believe that he was to find his daughter there.	Но даже теперь Батлер с трудом верил, что найдет свою дочь в таком месте.
The shame of it.	Какой позор!
The horror.	Какой ужас!
What would he say to her?	Что он скажет ей?
How reproach her?	И хватит ли у него сил ее упрекать?
What would he do to Cowperwood?	Как ему быть с Каупервудом?
His large hands shook as he thought.	Его большие руки тряслись при мысли о том, что ему предстояло.